Время затмения. Роман. Владимир Янсюкевич

запротестовал.

      – Не-е, робя, фортку нельзя…

      – Почему это?

      – Высоко. Не достать.

      – Тогда четыре пульнём, две мало. Фрицы здоровые. С двух не задохнутся, даже не закашляются. Да ещё у них противогазы! Воща!

      – Засохни, Будильник. Значит, так… Я с Данилкой – по одной. И ты, Сенька, с Пашкой по одной. Бросаем по очереди. Сначала я, потом Данилка.

      – А мы? – в один голос спросили Пашка и Сенька.

      – А вы пока подпаливаете. Дошло, чуваки?

      – Дошло.

      – А зачем это… чтоб задохлись? – подал голос Данилка.

      – Как зачем! Во даёт! – вскричал Сенька. – Смехотааа! Они голову мылят, а мы им тут – накося! – подарочек с дымовушкой! Воща! Вон Пашка этой плёнки метра три у кинщика стырил!

      – У Аркадия Михалыча? – спросил Данилка.

      – У собачьего пастуха, – отозвался Пашка. – А чего, у него в будке целых пять кругляшей этой плёнки!

      – Так на плёнке кино!

      – Ну и чихать! Мы ж не всю, а кусок. Он и не заметит.

      Пацаны рассмеялись.

      – Засохли, пацаны! – прикрикнул Витёк командирским голосом. – Пашка, боеприпасы при тебе?

      – Ага, – кивнул Пашка.

      – Сколько?

      – Десять штук накрутил.

      – Молоток! Доставай, не жидись. Раздай по одной. Спички у всех при себе?

      Пацаны молча кивнули. Пашка вытащил из-за пазухи белый полотняный мешочек из-под крупы, отсчитал четыре штуки. Остальное аккуратно засунул обратно. Подумав, снова достал мешочек, кинул в него свой боеприпас и вдруг заявил:

      – Не-е, я не буду кидать. Там сеструха моя. А она с детства плохо дышит. У неё даже подозревали этот… бе… беркулёз.

      – Сам говорил – у них противогазы! – зашипел Сенька.

      – Да-а, а вдруг она не успеет.

      – Успеет, – заверил Витёк. – Жить захочет, успеет.

      – Не-е, я не буду.

      – Ну и фиг с тобой! – отрезал Витёк. – Без тебя управимся. А ты, Сенька?

      Сенька задумался, громко шмыгнул носом. Всё-таки они с Пашкой дружили. И ему теперь не очень-то хотелось подводить друга.

      – Не бзди, Будильник, наши в городе! Или может, ты не наш?

      – Наш, – недовольно буркнул Сенька.

      В это время в бане со стеклянным стуком откинулась форточка, и из туманно светящегося окошка повалил пар. Витёк вскочил, крикнул «За мной!» и побежал к бане. За ним поднялись Сенька и Данилка, а Пашка остался лежать в снегу. Подскочив к бане, партизаны затаились под форточкой. Из парилки нёсся оживлённый женский разговор и смех.

      – Жги! – тихо скомандовал Витёк и стал поджигать свой боеприпас.

      Данилка и Сенька тоже достали спички. От Витькиного свёртка уже повалил дым, а Данилка никак не мог высечь пламя. Витёк уже забросил свою гранату в форточку, а у Данилки всё не получалось. Сенька тоже поджёг плёнку и уже хотел забросить её, как вдруг из форточки вылетел и повис в морозном воздухе пронзительный визг. Витёк, озираясь на Данилку, стал перебежками отходить