Идёт АТО. Парамоса. Ответ на пасквиль «Никогда мы не будем братьями». Фридрих Антонов

Как не повернёшь —

      Оно туда тебе и вышло.

      И всё бы было хорошо,

      Но тут сам пасечник сказился,

      Своих подручников собрал

      И сам в главу преобразился.

      И конституции пропели

      Свои хоралы господа

      «Конституцийного» надсмотра,

      То бишь, Верховного суда.

      И всем плевать, что мы хотели

      В парламентской державе жить.

      Спесивых блох не победить,

      Пред ними дверь в сердцах закроешь,

      А им пройдохам всё одно —

      Полезут гнусные в окно!

      Клепают партии и блоки,

      В парламент лезут и живут!

      На обнищании народа

      К себе сторонников ведут

      И даже шествиями правят,

      «Мол люди сами к нам идут».

      (Они за «гроши», за подачки

      Любую нечисть соберут.)

      ТЮРЕМНЫЕ ГАСТРОЛИ И ХОДКА ПОНЕВОЛЕ

      Когда донецкие пришли

      И целым кланом утвердились,

      Её отправили домой.

      Как видно не договорились!

      Она, конечно, не ушла,

      При том, нисколько не смутилась,

      Свою судьбу за грудь взяла —

      И вскоре в Раде появилась.

      Там сколотила крепкий блок,

      И именем своим назвала.

      Вот поучительный урок!

      При шторме в жизни – в девять баллов!

      Уметь держаться на плаву.

      Ей тут бы  целую главу

      Не жалко было б посвятить.

      Да нужно дальше уходить.

      Она царила долго в Раде

      И ускользала от суда,

      Но позже, всё-таки попала.

      Она «донецкому» тогда

      Уже  по всем статьям мешала.

      И «схомутали», как на смех,

      Юристы «ржали» от процесса,

      Но посадили Царь-красу

      И отвезли в тюрьму принцессу.

      А на отсидке кутерьма,

      Европа бедная рыдала,

      За её денежки толпа

      Бомжей с юристами страдала.

      Толпой Европы доктора

      Её болезнь везде искали,

      Но видно так и не нашли.

      Потом вообще искать устали.

      А как раскрылась та тюрьма

      И как её освободили,

      Пошла иная кутерьма —

      Её в колясочке возили.

      Да и потом, её болезнь

      На дур-рекламу выпирала —

      Какою ножкою хромать

      Сама, как кажется, не знала.

      Она хитра и за дела

      От кары ловко уникает.

      За обворованный народ

      Теперь никто не привлекает.

      Её к Майдану понесло,

      Видать, примазаться хотела,

      Но те не приняли её

      И отодвинули от дела.

      Она: «Риднэсэньки!» – поёт,

      А ей: «Врача!» – в ответ пропели

      Из тьмы ребята-шутники.

      (Её холуи тупо съели

      Ту шутку с желчью пополам.)

      Ведь ей сказали там: «Мадам!

      Лечитесь, если заболели!»

      Она ж не хочет понимать.

      Да! Непонятливая мать!

      И некому