Продавец воздуха. Чудесное око (сборник). Александр Беляев

сказал я таким жалобным голосом, что камень должен был бы расчувствоваться (а сердце Элеоноры не было камнем).

      Плечи ее перестали вздрагивать, она быстро овладела собой.

      – Ну, простите, пожалуйста, я не хотел обидеть вас…

      Элеонора отняла от лица руки и заставила себя улыбнуться.

      – Забудем это… нервы расшатались… Осторожнее! – вдруг вскрикнула она, заметив, что я бросил кусок железа на стол, где стоял кубик твердого спирта, похожий на стекло (мы только что заморозили чистый спирт в жидком воздухе). – Разве вы не знаете, что твердый спирт не горит, а взрывается от удара?!

      – «Эфир замерзает в кристаллическую массу… – продолжал я шутя, подражая ее менторскому тону, – каучуковая трубка от действия жидкого воздуха становится твердой и хрупкой и может быть превращена в куски и в порошок; живые цветы приобретают вид фарфоровых изделий, и фетровую шляпу можно разбить на куски, как фарфор».

      – Вы забыли сказать об упругости металлов под действием жидкого воздуха, – уже непринужденно улыбаясь, сказала Элеонора.

      Я продолжал в том же тоне.

      – «…Свинец приобретает почти двойное сопротивление разрыву… – ответил я. – Упругость и временное сопротивление разрыву для большинства металлов возрастают…»

      – Ну, довольно, – прервала она меня. – Давайте работать.

      Она взяла бокал с посеребренными стеклянными стенками, посмотрела в небесного цвета жидкость и, заметив на поверхности какую-то соринку, вдруг опустила палец в сосуд с жидким воздухом.

      – Что вы делаете? – крикнул я, в свою очередь, испуганный. – Вы обожжете себе палец!

      Я только недавно присутствовал при ее «показательном опыте», когда чайник, наполненный жидким воздухом и поставленный на кусок льда, «закипал» холодными парами потому, что для жидкого воздуха даже лед являлся раскаленным телом по сравнению с низкой температурой самого жидкого воздуха. И эта низкая температура должна обжигать тело сильнее, чем раскаленный металл.

      Но, к моему удивлению, Элеонора не вскрикнула, вынула палец из сосуда, встряхнула и показала мне. Палец был невредим.

      – Жидкий воздух, прилегающий к поверхности пальца, сильно испаряется, так как температура его гораздо ниже температуры пальца. Вследствие этого образуется как бы оболочка из паров жидкого воздуха – вы видели? – которая и предохраняет на мгновение палец от ожога. Но не думайте повторять опыта, – сказала она, заметив, что я протянул палец к сосуду. – Это надо делать умело, очень быстро и не касаясь стенок сосуда.

      Мы углубились в работу. Элеонора, казалось, забыла о нашей размолвке, но я не мог этого позабыть. Бедная Нора! – так уже осмеливался я называть ее в мыслях. Она, значит, была несчастной жертвой Бэйли! Это открытие увеличивало уже существующую симпатию к девушке. Вместе с тем память моя вписала в личный счет мистера Бэйли еще одно преступление.

      И незаметно для себя я начал думать о том, чтобы бежать уже вместе с Элеонорой.

      В лаборатории было тихо.