Хозяйка жизни, или Вендетта по-русски. Марина Крамер

что ты за человек, Маринка? Не можешь, когда все спокойно и хорошо? Нужно, чтобы постоянно все в тонусе были? Ребенок-то что сделал?

      Она прижалась лбом к его плечу и пробормотала:

      – Мы опять про Малыша разговаривали…

      – Ясно – на том и поругались. Ты не можешь не реагировать на его слова, а?

      – Не могу! Я не хочу, чтобы он постоянно говорил о том, что ты ему не отец.

      – Значит, надо было сразу молчать, теперь-то что? – спокойно отозвался Женька, поправляя серьгу в ее ухе. – Я не реагирую – а ты чего заводишься? У него это скоро пройдет, вот увидишь.

      Марина вдруг заплакала, бросив сигарету в пепельницу и всхлипывая, как ребенок. Женька взял салфетку и принялся вытирать ей слезы:

      – Ну, что опять? Не плачь. Сейчас поедем гулять, подышишь воздухом, отдохнешь… Потом соберем бумаги, а в понедельник поедем в консульство – и куда там еще надо.

      Марина не поверила – неужели… Неужели он решился ехать?! Она подняла глаза, и Хохол сразу же предупредил:

      – Но поедем только в Москву к отцу. Об остальном даже не заикайся, поняла?

      – Да…

      – Ну и молодец. Теперь иди, мирись с сыном, поехали – и так уже полдня прошло.

      Три года назад, Россия

      Пятый день лил дождь. Вот тебе и начало июня – залило все, что можно, до гаража невозможно дойти, не надев резиновых сапог. Егорка все время куксился и ныл, выматывая нервы и себе, и окружающим. Няня неожиданно уволилась. Это стало неприятным сюрпризом, Хохол даже растерялся:

      – Наталья Марковна, случилось что-то?

      – Нет… просто… словом, я хотела бы получить расчет, Евгений Петрович.

      По ее глазам Женька видел, что женщина просто не хочет говорить об истинных причинах своего внезапного увольнения, но спорить и уговаривать не стал – у него не было на это сил и времени. Поэтому он молча подписал рекомендацию и выдал няне положенную сумму денег. Теперь перед ним встал вопрос – что делать дальше? Искать новую няню смысла не было – в Москве Маринин отец уже готовил документы на выезд в Англию, но и сидеть с Егором Хохол тоже не мог: на днях должна была состояться сделка по продаже контрольного пакета акций «МБК». Да и с Ревазом он еще не подвел итоги.

      – …Мать твою! И что этой курице старой не работалось? – пробормотал он, сидя на кухне с сигаретой.

      Стоявшая спиной к нему у плиты Даша внезапно повернулась и, виновато теребя передник, сказала:

      – Женя… это, наверное, я виновата… Мы тут поговорили с Наташей… словом, я ей высказала кое-что…

      Хохол ткнул в пепельницу окурок и с интересом уставился на домработницу:

      – Ну-ка, ну-ка… Что высказала? Садись-ка. – Он ухватил Дарью за край передника и подтянул к столу. – Чаю хочешь?

      Даша отрицательно покачала головой, но за стол села, сложила руки на столешнице и проговорила:

      – Жень… может, я и не так что-то сказала, не знаю… Но и слушать ее бредни тоже не смогла. Какое ей дело до того, какое у тебя образование? Какое дело до того, судим ты или нет? Разве это как-то касалось ее работы? Нет, не касалось.