Хозяйка жизни, или Вендетта по-русски. Марина Крамер

скрыть это от нее, все смотрел и смотрел до тех пор, пока ее лицо не начало расплываться от слез, замутивших его глаза и покатившихся по щекам. А Коваль продолжала улыбаться, глядя на любовника распахнутыми глазами…

      …Заметив на щеке вернувшегося откуда-то поздно вечером Хохла длинные царапины, Даша ощутила прилив раздражения и даже какой-то ненависти. Вот они, мужики… Недолго горевал Женечка, нашел уже себе утешительницу – ишь, как морду-то расписала… И все, что говорил и делал Хохол до сегодняшнего момента, почему-то перестало казаться Даше замечательным.

      – Кобелина блудливый, – пробормотала она, отправляясь к себе в комнату.

      – Ты чего, Даша? – Куривший на крыльце Женька тронул ее за плечо, но она дернулась в сторону:

      – Ничего! Спать я пошла.

      – Ну, иди… – растерянно протянул он, не понимая причины таких перепадов настроения.

      И только потом, принимая душ и случайно увидев в зеркале расцарапанное Мариниными ногтями лицо, Женька понял, почему так вспылила спокойная обычно домработница.

      – Эх, Дашка, знала бы ты, кто меня… – улыбнулся он, прикасаясь к красным полосам пальцем.

      Три года спустя, Англия

      Серое хмурое утро пробивалось в чуть приоткрытое окно спальни на втором этаже. По подоконнику барабанил мелкий дождь, уже отмывший за ночь и булыжную улочку, и первые мелкие листочки на аккуратно постриженных деревцах. В воздухе витал запах сырости. Именно сырости, а не свежести, как обычно бывает после дождя. Или это просто казалось?

      – Зачем встала в такую рань? – удивился вернувшийся с пробежки Хохол, застав ее стоящей перед окном в спальне в шелковом халате и с сигаретой в пальцах.

      – Не спится, – Марина сделала глубокую затяжку, выпустила дым красивым облачком. – Там как? – она кивнула за окно, и Хохол прижался к ней сзади, обнял холодными руками. – Сдурел?! Ты весь потный!

      – И что?

      – В душ вали, вот что!

      – С удовольствием! – Он подхватил ее на руки и понес в ванную, встал в душевую кабину и включил воду свободной рукой.

      Когда Марина совсем вымокла, Женька поставил ее на ноги, стянул халат и рубашку, разделся сам и снова притянул Коваль к себе, беря с полки губку и гель.

      – Вот так… ну-ка… – Хохол повернул ее к себе спиной, скользнул руками вверх от талии, обхватил грудь и простонал на ухо: – Все, котенок…

      – О, не трудись. Я соглашусь добровольно! – фыркнула Марина, поворачиваясь и закидывая одну ногу ему на бедро. – Ну, кого ждем?

      Дальше можно было ничего не говорить…

      …Завернув Марину в полотенце, Хохол уложил ее в спальне на постель, а сам пошел варить кофе, попутно заглянув к Егору, который еще спал – было только восемь утра, выходной, в школу не надо. С чашкой кофе на подносе он вернулся наверх, опустил ношу на тумбочку и прилег рядом с Коваль.

      – Кофе, котенок, – шепнул он ей на ухо.

      – Угу, – пробормотала она, не открывая глаз. – Спасибо. Грегори спит?

      – Спит