Под парусом мечты. Сара Ларк

приятно, Глори. Мы должны поговорить с мисс Эрроустон. Если она не разрешит…

      Несмотря на то что Кристофер отговаривал ее, Сара уже на следующий день отправилась в интернат и как в омут головой ринулась в бой с мисс Эрроустон. Поначалу ректорша была совершенно не в восторге от ее предложения.

      – Мисс Бличем, мы ведь договаривались, что девочку нужно отучать от вас. Глория ведет себя здесь очень своенравно, у нее не получается сдружиться с одноклассницами, она не воспринимает учебный материал. Временами содержание занятий совершенно чуждо ей, но иногда она просто упрямится! Учительница по библейской истории недавно приводила ее ко мне, потому что в своем сочинении девочка выступила с дарвинистскими идеями! Вместо первородного греха она написала что-то о происхождении видов! Я строго отругала ее и наложила наказание.

      Сара покраснела.

      – Девочка – совершенная дикарка! – заявила мисс Эрроустон, проявляя все признаки возмущения. – И в этом, без сомнения, есть и ваша вина. Ладно, на этой своей овечьей ферме малышка дичала. Вряд ли тут можно было сделать что-то серьезное с помощью некоторого количества частных уроков. Поскольку семья в Новой Зеландии… правда ли то, что рассказывает Лилиан? Ее дед действительно был скотокрадом?

      Сара Бличем невольно улыбнулась.

      – Прадед Лилиан, – поправила она. – Глория не состоит в родстве с Джеймсом МакКензи.

      – Но ведь она росла в семье этого так называемого народного героя? Все это очень темное дело… И кто такой этот Джек? – С этими словами мисс Эрроустон вынула из ящика стола лист бумаги.

      Сара узнала крупный почерк Глории и вышла из себя.

      – Неужели вы читаете письма девочек? – возмутилась она.

      Мисс Эрроустон осуждающе поглядела на нее.

      – Обычно нет, мисс Бличем. Только вот это…

      Учениц «Оукс Гарден» заставляли регулярно писать домой. Для этого был выделен последний урок в пятницу. Им раздавали почтовую бумагу, и за процессом всегда кто-нибудь наблюдал – не только для поддержания порядка, но и для того, чтобы подсказать, как правильно написать то или иное слово. Конечно же, это было необходимо для учениц начальной ступени: такие девочки, как Лилиан Ламберт, писали взволнованно и очень быстро. Зато в классе Глории уроки письма проходили обычно спокойно. Девочки не торопясь писали отчеты домой. Лишь немногим было что рассказать, но, конечно же, они научились раздувать мелкие события – например, хорошую отметку за рисунок или новую пьесу на уроках музыки – до невероятных масштабов.

      Зато Глория сидела над листком бумаги, не зная, что писать. Как она ни старалась, в голове не складывались слова, чтобы рассказать о ее беде. Впрочем, в памяти всплывали события, определившие прошедшую неделю: утро понедельника, когда она нашла с таким трудом выглаженную блузку смятой, под всеми вещами, которые сняла вечером Габриэлла. К девочке приезжали родители, и она поздно вернулась в общую комнату после вылазки – усталая, но все же не слишком утомленная, чтобы придумать очередную злую шутку.