Тайна имения Велл. Кэтрин Чантер

проехала машина. А затем это повторилось еще раз. Son et lumière[14]. Сперва осветилась картина, затем зеркало… трещина там, где стена встречается с потолком… Свет погас, оставив меня один на один с тенями, тревогой и неуверенностью в том, закончилось или не закончилось шоу. Я подождала с полминуты, а затем принялась расталкивать мужа:

      – Марк! Марк! Проснись!

      Он тотчас встрепенулся и проснулся.

      – Что, черт побери, происходит?

      – Снаружи кто-то есть!

      На ощупь обойдя угол кровати, я подошла к окну, чуть приоткрыла жалюзи и выглянула в ночь. На небе нигде не было видно луны, скорее всего из-за низкой облачности. Даже деревья смотрелись как-то странно.

      Сзади подошел Марк.

      – Ничего там нет. О чем ты говоришь?

      – Погоди. Я увидела свет фар автомобиля, проникший через щели к нам в комнату, но никакого звука не слышала. Они сюда, во всяком случае, не заезжали.

      – Ты уверена?

      – Думаешь, я все придумала?

      – Не знаю. Иногда у тебя не выдерживают нервы и ты срываешься.

      – Когда у нас был Брю, я чувствовала себя в большей безопасности, – призналась я.

      Мы стояли рядом в темноте, близко, но не касаясь друг друга.

      – Вот там! Что там? – спросила я.

      На подъездной дорожке никого и ничего видно не было, но за холмиком, располагавшимся в поле между нами и дорогой, поднималось свечение. Оно все усиливалось, но потом внезапно погасло так, словно кто-то нажал на выключатель. Затем свет появился вновь.

      Марк отпер окно. Порыв холодного влажного ветра влетел в комнату. Несколько капель упали на подоконник. Снова прошел дождь.

      – Слушай!

      Казалось, что мы ослепли и теперь пытаемся составить себе представление об окружающем мире лишь посредством звуков, редких шумов, лишенных смысла и ключей к пониманию. Мы находили им названия, когда звуки достигали нас сквозь туман: двигатель автомобиля, ревущий так, как при заднем ходе или когда машина застряла в грязи… собачий лай… несколько музыкальных аккордов, резко оборвавшихся… наконец голоса, приглушенные, невразумительно звучащие человеческие голоса…

      – Кто это?

      – Откуда, блин, мне знать?

      Марк потянулся рукой к выключателю.

      – Не включай!

      – Почему?

      – Они тогда узнают, что мы здесь.

      Я захлопнула окно и опустила жалюзи. Марк даже не потрудился мне ответить, но свет, во всяком случае, включать не стал. Присев на край кровати, он натянул поверх пижамы свитер и джинсы.

      – Что ты делаешь?

      Я и сама не понимала, почему мы разговариваем шепотом.

      – Иду проверить!

      – Не глупи! Ты не знаешь, кто это. Они могут быть опасными людьми. Их явно несколько, а нас – только двое, – присев рядом, сказала я. – Пожалуйста, Марк! Давай позвоним в полицию. Почему мы не можем позвонить в полицию?

      Тяжело вздохнув, Марк обхватил голову руками.

      – Не знаю. Я не могу рационально думать

14

Звук и свет (фр.).