По зову сердца. Виктория Холт

был сидр, – произнесла я. – Благодарю вас. Мне правда пора.

      – Мы только что зашли.

      – Чтобы выпить кубок сидра, много времени не нужно.

      – Но смотрите, я еще не допил.

      – Вы можете это сделать и без меня.

      – Я не позволю вам возвращаться домой одной.

      – Я одна из него вышла.

      – Интересно, что скажет о ваших прогулках ваш отец, когда вернется?

      – Он будет слишком занят своей новой женой, чтобы думать обо мне.

      Его рука протянулась над столом, и я не успела отодвинуться. Он ласково сжал мою кисть.

      – Так вы… ревнуете?

      – Вот уж нет.

      – Считается, что мачехи обычно настроены против неродных детей.

      – Я бы не стала судить об этом заранее. У меня мачеха появилась всего десять дней назад, и то все это время она была в отъезде.

      – Еще говорят, что браки – штука заразительная.

      Я пожала плечами и, сумев наконец высвободить руку, встала.

      – Вы настаиваете? – спросил он.

      – Да.

      – Как только разговор сделался интересным, вы хотите уйти.

      – Вам это так интересно?

      – Чрезвычайно интересно. Я вам говорю, как восхищаюсь вами. Вы не просто красивы. Вы прекрасны.

      Я посмотрела на него презрительно.

      – У меня есть превосходное зеркало, мистер Фезерстоун. Оно не рассказывает мне то, что я хочу услышать, но говорит правду.

      Я вспомнила, как когда-то милая мисс Брэй утешала меня. «Может быть, вы и не писаная красавица, Анна Алиса, но у вас интересное лицо. Да, в общем, я думаю, вы можете стать очень даже привлекательной».

      А он мне говорит, что я прекрасна!

      – Волосы изумительного каштанового цвета. Глаза… Ваши глаза бывают разными. Какие они на самом деле? Карие? Зеленые? Серые?

      – Этот цвет обычно называют «карий». И в них нет ровным счетом ничего примечательного.

      – У вас красивые губы.

      – Спасибо. На этом приятном замечании и закончим обсуждение моей внешности.

      – Я бы мог говорить о ней бесконечно.

      – В таком случае, боюсь, вам придется разговаривать с самим собой. Мне эта тема кажется ужасно скучной.

      Он осушил кубок.

      – Вы твердо намерены прервать этот приятный tête-à-tête?

      Он встал рядом со мной и крепко сжал мою руку. Его лицо оказалось очень близко к моему, и на какой-то миг мне показалось, что он хочет поцеловать меня. Я в ужасе отпрянула.

      – Я вам совсем не нравлюсь? – спросил он чуть ли не жалостно.

      Я выдернула руку и пошла к выходу.

      – Я вас почти не знаю, мистер Фезерстоун, – бросила я через плечо. – И я никогда не делаю поспешных суждений о людях.

      – Думаю, когда вы узнаете меня получше, я вам понравлюсь.

      Он настоял на том, чтобы помочь мне сесть в седло.

      – Спасибо, – поблагодарила я. Несколько мгновений он смотрел на меня, а потом взял мою руку и поцеловал ее. Меня как будто укусила змея.

      Потом он посмотрел на меня умоляюще и сказал:

      – Позвольте себе узнать меня получше.

      Я,