Святой и грешница. Ульрике Швайкерт

оставил ее здесь, а сам удрал. – Он засиял. – Ну, как, я решил загадку?

      Вильгельм покачал головой.

      – Может быть, все было именно так. Нам нужно отнести ее обратно. Мадам сама разберется, что с ней делать. – Вильгельм взял ее за запястья. – Давай помогай!

      Радуясь тому, что они все же идут в бордель, Роберт подхватил девушку за ноги и помог отнести ее вверх по склону. Предместье лежало во тьме, но из дома перед городской стеной, отграничивающей еврейское кладбище, сквозь пергаментные окна пробивался тусклый свет. Мужчины потащили девушку в бордель. Дважды они споткнулись, один раз тело выскользнуло у них из рук и упало на траву, но девушка так и не пришла в себя. Из ее уст не вырвался даже стон. Она казалась больше мертвой, чем живой.

      Слова приветствия застряли у мадам в горле, когда ее взгляд упал на безжизненное обнаженное тело, которое внесли два молодых человека. Они осмотрелись и положили его на стол, справа от двери. Глиняная кружка, упав, разбилась. Четыре полуголые девушки, сидевшие за другим столом с двумя клиентами, замолчали и уставились на них. Слышны были только звуки двух пар, однозначно занимающихся за ширмой делом, ради которого мадам и давала работу своим девочкам.

      – Что вы мне принесли? – тихо спросила хозяйка и нерешительно подошла ближе. Она убрала девушке волосы с лица. – Что вы с ней сделали?

      – Мы? – возмутился Роберт. – Как вы могли подумать?

      – Я ничего не думаю, – возразила хозяйка борделя. – Я просто спрашиваю, и это не запрещено, если вы тащите в мой дом труп!

      Звуки за ширмой стихли. Эльза не знала, мужики выдохлись или ее слова ошеломили их. В любом случае все навострили уши: и те, кто находился в просторном помещении борделя, и те, кто скрывался от посторонних глаз за ширмой.

      – Она не мертва, – уточнил Вильгельм. – По крайней мере, пока не мертва.

      Хозяйка положила руку сначала на шею, затем на грудь незнакомки и кивнула.

      – Жанель, принеси одеяло! – крикнула она девушке, сидящей за другим столом.

      Полненькая француженка поспешила выполнить приказ.

      – Это одна из твоих девок? – поинтересовался Роберт.

      – Возможно, – пробормотала мадам, отводя взгляд. – Почему ты спрашиваешь?

      – Мы должны знать: оставлять ее у тебя или думать дальше, что с ней делать.

      – Кроме того, нам интересно, что с ней произошло. Она вышла с посетителем? Ты знаешь, с кем она была в последний раз? – вмешался Вильгельм.

      – Вы хотите сказать, что не ваши руки последними касались ее кожи?

      – Только для того, чтобы вытащить ее из реки Кюрнах и принести сюда, – заверил Вильгельм.

      Хозяйка, Эльза Эберлин, которую чаще называли «мадам», посмотрела на молодых людей. Она давно их знала, точно так же как и их отцов: мясника, состоявшего в совете, и владельца процветающего ювелирного цеха. Юноши были легкомысленными, что касалось вина, игр и девок, но не злыми.

      Эльза поверила им.

      Из-за ширмы вышел клиент, поправляя выцветшую рясу, и мадам пожелала викарию спокойной ночи. Вскоре после этого и второй клиент –