Увертливый. Вячеслав Морочко

синтетической ткани. Расплатившись и сунув покупку в карман, он уже собирался вернуться, когда услышал окрик: «Боец, идите-ка сюда!» Петя оглянулся. Сзади шагах в двадцати стоял патруль: незнакомый старший лейтенант и два солдата с красными нарукавными повязками. «Это я вам, вам говорю! – подтвердил офицер».

      От неожиданности, у Галкина пересохло во рту. С досады он скорчил рожу и, кинулся в рыночную толчею, патруль следовал за ним. Остановившись, Галкин видел, что патруль не отстает. Войдя в «пропеллерное» состояние, Петя пошел навстречу, проскользнул мимо и, уже за воротами рынка, спокойно побрел к проходной. А, приблизившись, оглянулся и понял, что оторваться не удалось: патруль засек его и теперь, не спеша, приближался, уверенный, что от него не спрячешься. Вибрируя, Галкин скользнул в проходную и скоро был в штабе. В туалете, на сапожном станке – очистил от уличной пыли обувь, вышел и, уже в коридоре, попал на глаза заместителю начальника штаба.

      «Вот что Галкин, – сказал капитан. – Зайдите ко мне».

      – Есть!

      Петя с готовность шмыгнул в кабинет.

      – Я – по поводу сержанта Бульбы…

      – А что с ним?

      – Кажется, ему грозят неприятности. Кое-кто собирается его проучить.

      Капитан (сам самбист) всегда хорошо относился к Тарасу, а заодно и к Пете, поэтому Галкин честно признался:

      – Он мне не может простить тот прыжок.

      – Да, вы здорово подвели своего командира!

      – Знаю. Но что я могу теперь сделать? Он не хочет со мной разговаривать.

      – Понимаете, ему угрожает опасность.

      – Бульба себя в обиду не даст.

      – Я надеюсь… Но на этот раз все серьезнее. Как говорится, «Нашла коса на камень». Вы знаете, почему целый месяц он лежал в госпитале?

      – Он ничего не сказал.

      – Они ударили его ногой в пах и что-то там повредили.

      «Кто эти гады?» – притворился незнающим Петя.

      – Я не в праве вам говорить. Это может плохо закончиться.

      – Для Тараса?

      – Для всех… И прежде всего для части. Нам ЧП не нужны.

      – Понимаю.

      – Командование даже подумывало перевести Бульбу в другую часть. Но ему осталось служить меньше года. И потом, могут достать везде – все равно мы виноватыми будем: не смогли воспитать.

      – Извините, товарищ капитан, а вы на чьей стороне?

      – На стороне части.

      – Все ясно. Разрешите идти?

      – Да, конечно.

      – Капитан был явно разочарован таким завершением разговора.

      «Хороший мужик, – отметил про себя Галкин. – Но и он не решается говорить все, что думает. Даже не признался, чего от меня хотел».

      Приблизившись к писарской, Петя машинально расстегнул пуговку на груди, где под гимнастеркой прятал мягкую полевую фуражку. Но, подойдя к двери, насторожился и застегнул обратно. «А вот и он, собственной персоной!» – объявил Вовик, как только Петя показался в дверях. Он обращался