Явление народу. Вячеслав Морочко

– вопрошал себя Пляноватый. Он относился к сорту людей, у которых зерна сочувствия не лежат на поверхности.

      Когда дело дошло, наконец, до объекта за который отвечал Пляноватый…, грудь изнутри обожгло. Так было всегда, когда наступал момент действовать: существо человеческое как бы сопротивлялось насилию.

      Подрядчик на совещании гнул свою линию, выставляя изъяны документации: «Во-первых, – басил он, разглаживая усищи, – не расшифрованы закладные узлы и детали! Кроме того на кронштейнах действующего коллектора для кабеля наверняка уже нету свободного места. А потому без ревизии сооружения и соответствующей корректировки проекта мы его не возьмем». – Это сказано было спокойным внушительным тоном, но в темных, как туча, усах затаилась угроза. Председательствовавший, Главный Технолог возмущался не столько словами, сколько тоном, манерой подрядчика дезинформировать мало смыслившего в деталях заказчика. Седой большегривый Технолог бросил красивые руки на стол, ладонями вниз, и как будто забыл, что они существуют. Монтажную организацию под названием звучным «Поток» знал он многие годы, имел к ней устойчивую аллергию, а поэтому сразу взорвался, и вышел злой перелай. Только руки Технолога оставались бездвижными, точно отрезанные, свидетельствуя о недюжинной воле хозяина, либо о том, что поднявшийся шторм был лишь «бурей в стакане воды». А бедняга-заказчик моргая глазами, не понимал, кто же прав, ибо сути вопроса речи почти не касались. Когда же Технологу, наконец, надоело «прикрывать подчиненного грудью», он с тем же запалом набросился на Пляноватого: «Нy, а вы что отмалчиваетесь, будто вас не касается? Соблаговолите нам доложить суть вопроса!»

      – Попробую. – мямлил Владимир Владимирович, еще не настроившись.

      – Сделайте милость. – язвил технолог по принципу «Клюй своих, чтоб чужие боялись».

      – Сделаю, – пообещал Пляноватый. – А вас попрошу не шуметь. Вы мешаете…

      – Спать? – уколол Технолог, забарабанив, вдруг, пальчиками.

      – Когда сила звука «зашкаливает», люди перестают понимать нашу речь.

      – Не порите вы чушь, Пляноватый! – неожиданно шлепнул технолог ладошкой об стол, ибо наглость противника – это бальзам по сравнению с наглостью подчиненного. – Нечего тут понимать!

      – Именно! – поддержал руководство подрядчик. – Садитесь, дорабатывай документы… А там будет видно! – густые усы процедили ухмылочку. Тогда и Владимир Владимирович заулыбался, как улыбаются добрые люди, вспоминая о чем-то хорошем. Улыбаясь, произносил он странные вещи, создавая из музыки речи, как из сна наяву покоряющий воображение многомерный пространственный образ. Элементарно это сводилось к тому, что на плоскости можно все охватить одним взглядом, запомнить и мысленно разобраться в деталях… Если же плоскость вдруг смять, – все смешается. Образуется хаос. И чем больше мы станем тратить энергии, напрягая мозги, голос, зрение, слух, чтобы в нем разобраться, тем… безрезультатнее.