Длинная дорога. Стихи. Невыдуманные рассказы. Владимир Царейкин

сейчас безутешно рыдаем,

      Но не слышит Господь этот крик.

      Без свободы нет счастья – мы знаем.

      Бог поможет, и все мы тогда

      Вновь вернемся в Иерушалаим.

      В нашем сердце он будет всегда.

      Боже наш! Не прощай Вавилону

      Наших скорбей, страданий и слёз.

      День, когда мы вернемся к Сиону,

      Будет днем исполнения грёз.

      Мучит голод нас, жжёт солнце злое,

      Но к врагу не пойдём на поклон.

      Лишь твоё, Боже, имя святое

      Будет славить свободный Сион!

      Давид и Голиаф

      Палящим зноем землю пожирая,

      Вступил жестокий день в свои права.

      Пылало солнце, всё испепеляя,

      И чахла придорожная трава.

      Ни облачка во всей небесной сини.

      Вдруг в тишине раздался злобный крик:

      «Эй вы, сыны греха, собаки, свиньи,

      Вы проклянёте этот страшный миг!

      Нет среди вас, рабы, бойцов умелых,

      Кто б поднял руку на моих солдат.

      Хоть в Ханаане было много смелых,

      В пустыне смертным сном их стан объят.

      Ну, мерзкое и рабское потомство,

      Забывшее об участи отцов,

      Мне надоело ваше вероломство,

      В последний раз гляжу на наглецов.

      Сегодня вы, как прежде ваши деды,

      Костьми покроете пустыню вновь,

      И сразу кончатся все наши беды,

      Когда прольём собачью вашу кровь».

      Так Голиаф, могучий грозный воин,

      Святое войско грубо поносил.

      Кричал: пусть тот, кто меч носить достоин,

      Выходит, чтобы я его убил.

      Все замерли от ужаса и зноя.

      И царь Саул к Всевышнему воззвал.

      Евреи уже месяц ждали боя,

      Но как врага разбить – никто не знал.

      Стояли все, перед врагом робея,

      Молчали все, и страх застыл в глазах.

      Вдруг младший сын Аарона Иессея

      Из строя вышел, камень сжав в руках.

      Свой щит и меч Давид оставил в стане,

      И даже плащ его не защищал.

      Не думая о смерти или ране,

      Он смело Голиафу закричал:

      «Кто ты такой, чтоб воинство святое

      Последними словами поносить?

      Как ты посмел сказать нам слово злое?

      Как нас посмел со сворой псов сравнить?

      Сейчас увидишь мощь и силу Бога,

      Сейчас придет твой самый страшный час,

      И силы у тебя не так уж много,

      Ведь ты слабей слабейшего из нас!

      Услышав оскорбления еврея,

      Филистимлянин только злее стал.

      От бешенства бледнея и краснея,

      Заскрежетав зубами, так сказал:

      «Зачем идёшь ты с палкой и камнями?

      Я что – собака, как твоя родня?

      Убью тебя я голыми руками.

      Как, пес, ты смеешь оскорблять меня?

      Иди сюда скорее, раб презренный,

      Чтоб мог тебя руками задушить

      И здешним птицам сделать дар бесценный —

      Твой жалкий труп на завтрак им скормить».

      Давид