Никаких вам золушек. Чтиво для практически взрослых. Валерий Вайнин

куда?! – крикнула невеста. – Ну-ка, помоги! Эта упрямая тварь не слушается!

      Рыбак хмыкнул.

      – Молодец, лошадка, – пробормотал он.

      – Тони, я не слышу! – Лючия поправила съехавшую шляпку. – Иди сюда и подсади меня!

      Антонио попятился.

      – Некогда, солнышко! Я попозже к тебе забегу!

      – Не позже, а немедленно! Тони, вернись!

      Но рыбак во все лопатки улепётывал к морю. И вслед ему неслись гневные упрёки невесты.

      При виде Антонио краб нетерпеливо щёлкнул клешнёй.

      – Долго спишь, – проворчал он вместо приветствия.

      Без лишних слов рыбак показал ему два круглых плоских камешка.

      – Годится?

      – Смотря на что, – сказал краб.

      Антонио присел перед песочной куклой и приладил ей камешки вместо глаз.

      – Неплохо, – похвалил краб. – Теперь давай остальное.

      И Антонио старательно принялся лепить нос, рот, брови и уши. Получалось, в общем, так себе. Зато трудился он с увлечением.

      – Всё! – объявил он через некоторое время.

      – Торопишься, – возразил краб.

      Рыбак застонал.

      – Чего тебе ещё?

      – По-твоему, она должна быть лысой? – ехидно спросил краб.

      Антонио вперил взгляд в своё творение.

      – Чёрт, и правда. – Он принялся сооружать на голове Песчаной Девы нечто наподобие причёски. Песок не желал держаться и осыпался, однако Антонио нагрёб его вокруг песчаной головы целую дюну. Очевидно, это должно было означать, что волосы у Девы длинные и густые. – Ну как? – осведомился он с тревогой.

      – Более-менее, – снисходительно отозвался краб.

      Полуденное солнце нещадно палило. Антонио утёр со лба пот.

      – Что дальше, Мудрейший из мыдрых.

      – Отойди на десять шагов, – велел краб.

      Антонио отошёл.

      И краб бочком обежал вокруг песчаной фигуры трижды. Затем встал как вкопанный, трижды щёлкнув клещнями. И вдруг поднялся маленький быстрый смерч, который помчался на Песчаную Деву и укрыл её, точно занавес. Через несколько мгновений смерчь рассеялся и опал.

      Песчаная Дева сидела. Камешки на её лице, обозначавшие глаза, отвалились, и под ними оказались живые человеческие глаза. «Пресвятая Богородица!» – попытался произнести Антонио, но лишь беззвучно шевельнул губами. Меж тем Дева поднялась на ноги, пошатнулась, и с неё посыпался песок. Теперь она походила на обычную голую женщину, которая зачем-то извалялась в грязи. Она стояла, расставив ноги, и бессмысленно пялилась вокруг.

      Дрожащей ладонью рыбак вновь смахнул пот со лба. Но жара была здесь уже нипричём.

      Краб щёлкнул клешнёй.

      – Тони, отведи её в море и умой.

      Антонио прочистил кашлем горло.

      – Не командуй тут…

      – Тони! – Голос краба прозвучал вдруг, будто раскат грома. – Не вводи меня во гнев!

      Рыбак втянул голову в плечи, но из упрямства не сдвинулся с места. Песчаная Дева указала на него