Мой удивительный февраль. Том 1. О личном и вечном. Сергей Гуреев

и без смака

      Не живут четвёртый век.

      Ну, облезла та собака,

      Так она ж не человек.

      Ну, накрыло три деревни,

      Ну, пол мира рот раскрыл,

      Так на то и край передний,

      Правда, с заду от Москвы!

      Ветер как посланник божий

      Дул на север, не на юг.

      Дунуть мы и сами можем —

      Выпьем водки, лысый друг.

      Выпьем, лысая подруга,

      Выпьем снова, ляжем ниц,

      И звенит, звенит округа

      Гаммой маленьких частиц.

      И бреду полураспада

      Словно в клетке бьется мысль:

      Это ж сколько выпить надо,

      Чтобы дети родились?!

апрель 1993

      Плачь по науке

      Всё начиналось хорошо…

      Вот только по какой причине,

      Почти не изменив личины,

      До преждевременной кончины

      Научный коллектив дошел.

      Нет. Не физической, моральной,

      Утратив веру в новый день,

      Нищаем профессионально,

      Ни что не стоя материально,

      Кроме несбывшихся идей.

      Кто ж знал, когда на наш престол

      Мы их недавно выбирали,

      Что, развиваясь по спирали,

      Наука вновь придет к опале,

      Едва преодолев застой?

      Кто ж думал, что благой порыв

      В новоиспеченной России

      Не только не взойдёт Миссией,

      А лишь бескровно обессилит

      И лопнет, как гнилой нарыв?

      Свежо преданье, жизнь – табак!

      Мельчают люди в нашем мире

      На этом очумелом пире.

      Что толку, что у нас в Сибири

      Собрался лучший генный Банк.

      Не зря в наследство нам досталась,

      Окрепшая в тени веков,

      И та казацкая удалость,

      И декабристская усталость,

      И пьянство диких остяков.

      Но этот мощный наш резерв,

      В своём ресурсе нескончаем,

      Москвой в упор не замечаем,

      Реализуется случайно

      И ясен, разве что, козе.

      Кто верит в наш потенциал,

      И в новый корпус под горою?

      Да. Мы теперь не ходим строем,

      Но нас в любой момент закроет

      Чиновник, тот, что правит бал.

      Провинция! Вот наш удел.

      Бюджета здесь совсем не стало,

      И с грантов нам не перепало,

      И Фонды те, каких немало,

      Творят столичный беспредел.

      Во глубине сибирских руд,

      Храня извечное терпение,

      Мы на остатках вдохновения,

      Переходящем в отупение,

      В пустой приходим институт.

      В корзину брошены идеи,

      Проекты в пыльных закромах,

      Уже надежды не имея,

      Встречаем только юбилеи

      И зябнем на похоронах.

      В тупом каком-то исступлении

      От постоянной нищеты

      По высочайшему велению

      Доходит наше поколение

      Почти до финишной черты.

      Так рано. Только что прозрели

      И только