Собирание умов. Научно-публицистические очерки. Евгений Панов

копия оказалась лучше оригинала.

      – Значит, за сорок лет можно создать научные школы, построить заводы, подготовить кадры. За сорок лет можно сделать «из России сырьевой Россию наукоемкую». Но войти в число перворазрядных стран можно и за гораздо меньший срок – если мобилизовать национальный интеллект и придать ему в помощь капитал и властный ресурс.

      Вспомните, за какой срок были восстановлены индустриальная мощь и экономика СССР после войны с фашисткой Германией, когда разрушения были несопоставимо значительней, чем после недавней бескровной революции под названием «перестройка». Наш народ способен на великие свершения, но для этого нужна цель – настоящая, общенациональная, нужно то, что называется национальной идеологией, вместо которой в нашей стране насаждается грубая и бессмысленная жажда наживы.

***

      Из беседы (по горячим следам) с президентом ассоциации «Российский дом международного научно-технического сотрудничества», бывшим министром науки Российской Федерации Борисом Салтыковым

      – Вы называете себя «частным лицом», но остаетесь ведущим экспертом в той сфере, которую последовательно реформировали с декабря 1991 по август 1996 года. Кому, как не вам, знать, даст ли российский бизнес денег на экономику знаний?

      – Венчурный фонд «Русские технологии» с капиталом в 20 миллионов долларов, созданный «Альфа-группой», был готов это сделать. Но не сумел. За полгода здесь просмотрели около 500 инновационных проектов и не отобрали ни одного.

      – Среди полутысячи проектов не нашлось достойного? Разве в России мало замечательных идей? Разве они не реализуются только оттого, что нет денег?.. А тут, получается, деньги есть, нет проектов.

      – Нет проектов, подходящих для венчурного финансирования. При такой схеме инвестор становится совладельцем предприятия, выращивает его, снимает сливки с новой фирмы, а потом продает свою долю и уходит. Оказалось, в России использовать эту схему пока невозможно. Во-первых, до конца не ясна ситуация с интеллектуальной собственностью, непонятно, кому принадлежит авторство – то ли разработчику, то ли фирме, то ли государству. Во-вторых, фирма, предлагающая проект, как правило, непрозрачна, не совсем понятно, кто ее акционеры, кто ей реально управляет, кто ее «крышует». В-третьих, часто нет бизнес-плана, поэтому велики риски, что продукция не будет востребована рынком. В-четвертых, авторы-изобретатели категорически требуют себе 51 процент пакета. Это против всяких правил, обычно треть идет владельцам патента, треть – менеджменту, треть – инвестору. На Западе инвестор соглашается и на 20 процентов, в России, ввиду огромных рисков, именно он хочет иметь 51 процент. Но этого же хочет и наш изобретатель. Говоришь ему: да, ты Кулибин и Ползунов в одном лице, но ты же ничего не понимаешь в рынке, ты же разоришься. А он твердит – «обманут, я должен подстраховаться». И переговоры заходят в тупик.

      Идеи