Артековская сказка. Надежда Грушинина

Паша прыгнул, с удовлетворением заметив, что побил свой прежний рекорд. Его, как лучшего спортсмена школы, посылали на районный пионерский слёт.

      Они жили в палатках, вечерами сидели у костра, пели пионерские и революционные песни.

      – Мой дед был полным георгиевским кавалером, – похвастался Паша.

      – Он в царской армии служил?

      – Служил офицером.

      – Недобитые белогвардейцы, – презрительно сказала в его адрес церемонная худая смуглая девчонка, посмотрев на него своими огромными блестящими чёрными глазами. Была бы она мальчиком, Паша бы с ним подрался, отлупил бы как следует, чтобы не повадно было, девчонку же он просто смерил испепеляющим взором и запел, подыгрывая на гитаре:

      – По диким степям Забайкалья…

      Как лучшего спортсмена Пашу наградили поездкой в Артек. И вот он, с восхищением оглядывая необъятные просторы своей любимой Родины, вместе с другими пионерами на поезде ехал в удивительно-сказочный солнечный Артек. К общительному, сильному Паше тянулись ребята. В купе, где он ехал, всегда было весело. Малыши вертелись около Паши, видя в нём надёжную защиту, девочки видели в нём симпатичного красивого мальчика, а сопровождающие их пионервожатые – бескорыстного помощника.

      Поезд приближался к Симферополю.

      IV

      Ещё кое-кто едет в Артек

      Директор школы шла по коридору в свой кабинет. В коридоре было подозрительно тихо. Ребята толпились около красного уголка, где новая пионервожатая вывесила агитационный плакат. На плакате яркими красками была нарисована ракета, на которой красивым шрифтом были написаны фамилии отличников. За ракетой следовал самолёт с фамилиями хорошистов, далее поезд, с фамилиями ребят, которые были немного слабее хорошистов и отличников, но положительно проявили себя в общественной работе школы. За поездом было изображено болото, на болоте сидела отвратительная жаба, она держала во рту листок с двумя фамилиями.

      Младшие школьники показывали пальцем на жабу и смеялись. Глаза директрисы недоумённо расширились, узнав известные всем фамилии, она быстро сорвала со стены плакат.

      Директор вызвала в свой кабинет пионервожатую и призвала её к ответу. Пионервожатая возмущённо докладывала:

      – Эти две подруги, Карина и Дина, ходили на танцы. Они были вызывающе вульгарно одеты, в коротких юбках, накрашенные. Обманули дружинников, дежуривших у Дворца культуры, что им уже исполнилось шестнадцать лет.

      – Откуда вы это знаете? – поинтересовалась директор, прищурив свои проницательные глаза.

      – Я там была, – потупила взор пионервожатая, перед строгим взглядом директрисы, и продолжила оправдывающимся тоном:

      – Это ещё не всё, они танцевали с взрослыми парнями, ещё они затеяли драку, начали избивать одну девочку. Дружинники их разнимали. Позор на всю школу.

      – Ты знаешь, кто их родители?

      – Нет, не знаю.

      – Нужно