Гонобобель (сборник). Александр Саркисов

до номера, он рухнул на кровать, но заснуть не получилось, как только он закрывал глаза, его начинало вращать вокруг собственной оси, и появлялись тошнотворные позывы.

      Раздался телефонный звонок.

      – Слушаю, – скорее выдохнул, чем произнес Шишкеев. Звонила жена.

      – Дорогой, как ты там?

      – Плохо.

      И, громко икнув, добавил:

      – Без тебя.

      И это было сущей правдой.

      День третий. Ваша милость

      День не задался с самого начала, отравленный алкоголем организм отказывался бороться за жизнь. Витька с отвращением рассматривал себя в зеркало: помятая морда, взгляд спаниеля-неудачника, и ко всему еще противно подсасывало под ложечкой. В голове, как испорченная пластинка, вращался шедевр соцреализма – «Утро, утро начинается с рассвета…» Витька начинал злиться: «Ну кто это сочинил? Гений хренов, а вечер начинается с заката! Так, что ли?» Кое-как приведя себя в порядок, он спустился в ресторан. Есть не стал, просто физически не смог, выпил пять стаканов апельсинового сока и пошел на пляж, у него была своя программа восстановления. Бросив вещи на шезлонг, он, как лось через горящий лес, двинул к воде, по пути опрокинув зонт и наступив на чью-то пляжную сумку. Шишкеев поплыл, поплыл подальше от берега, только серьезная физическая нагрузка могла привести его в чувство. Бдительная служба спасения выслала за ним катер, молодой человек в униформе, перегнувшись через борт, что-то горячо ему объяснял на греческом, Витька с достоинством ответил по-русски:

      – Отвянь, ботва! Не видишь, звездный заплыв.

      Спасательный катер, держась на почтительном расстоянии, сопроводил Шишкеева до пляжа. Из воды он не вылез, залег у берега. Голову положил на песок, а тело омывали воды Эгейского моря. Желание жить постепенно наполняло тело. Перед его глазом появились две стройные, ухоженные ноги с аристократическими лодыжками. Ноги заговорили:

      – Извините, как вы себя чувствуете? Может быть, вам нужна помощь?

      Витька насторожился, это был настоящий английский язык, более того, лондонский диалект, последний раз такое произношение он слышал в лингафонном кабинете училища. Шишкеев с сожалением констатировал, что он не камбала и рассмотреть все, что выше колен, не в состоянии. Витька приподнялся на руках и резко встал, его загорелое тело играло мышцами. Перед ним стояла стройная дама без возраста. Ей можно было дать и тридцать, и пятьдесят, ее холеное тело и осанка говорили о том, что дама из высшего общества, лицо и не красивое, и не уродливое, с незаметным макияжем. Как женщина она была ему неинтересна, а вот попрактиковать с ее помощью произношение – это было бы неплохо.

      – Мэм, заранее прошу прощения за мой английский, но мне действительно нужна ваша помощь. Я собирался сегодня пообедать в рыбацкой деревне, не составите мне компанию?

      Шишкеев видел, как она незаметно его рассматривает, и ему показалось, что у нее загорелся глаз.

      – Какой вы хитрец! Планов у меня на сегодня никаких, и ваше предложение я, пожалуй, приму.

      – Вот