Тайное и явное в жизни женщины. Лариса Теплякова

сладкой неги, разлившейся по телу. Обнажённые дамы с картин снисходительно взирали на нас, малолеток, а мы рассматривали их полные фигуры во всех подробностях. Я и Марина, худенькие, угловатые девчушки, у которых ещё только наметился возраст гадких утят, смущенно обменивались сокровенными признаниями. Нам хотелось поскорее достичь такой женственной красоты тела.

      Самым крупным полотном оказалась картина Пьера Нарцисса Герена «Аврора и спящий Кефал». Мы разглядывали её особенно долго. Всем своим сливочным, светящимся нагим телом молодая богиня стремилась к юноше. Её вожделение и страсть ощущались физически, возбуждая первые, неясные эротические фантазии. Неужели возможно, чтобы девушка так смело приближалась к мужчине, так открывала прелестные грудки? Вот-вот Кефал проснётся, и они сольются в поцелуе! А потом? Что бывает дальше, какой бывает близость? Будет ли такое со мной, когда я вырасту? Буду ли я любить? Будут ли любить меня?

      Роскошные обнажённые фигуры провоцировали. От полноты ощущений и неоформленных мечтаний у меня намокли трусики и тяжело набрякли нижние скрытые губки. Я утаила это от мамы, но поделилась секретом с подругой. Марина испытала то же самое!

      Домой доехали незаметно. В трамвае Марина рассказывала, что они всей семьёй собирают репродукции картин. Я просияла от счастья! Мой папа тоже начал создавать подобную домашнюю коллекцию!

      Тогда это было не сложно. Журналы – «Работница», «Огонёк», «Семья и школа», «Москва» – щедро печатали на вкладках прекрасные воспроизведения шедевров мировой живописи. В художественном салоне продавались постеры на глянцевой мелованной бумаге за сущие копейки. Требовалось только терпение собирателя. Мы аккуратно извлекали странички из журналов, покрывали плёнкой и помещали в специальные папки. В последствии из цветного картона мы сделали несколько шикарных альбомов, в которых репродукции вставлялись уголками в прорези. Эти альбомы хранились, как семейные реликвии.

      Приобретение подлинников доступно единицам счастливчиков. Возможность посещения музеев ограничена временем, пространством, обстоятельствами, средствами. Коллекционирование репродукций давало свободу воображению – можно было лицезреть известные картины, географически находящиеся очень далеко!

      Страсть собирателя живописи – удивительное чувство! Его лишь приблизительно можно передать словами: вдохновение, азарт, познание, наслаждение, разгадка пленительных тайн…

      Но мы росли, и тайны постепенно возникали в самой жизни… Героиней настоящей романтической истории стала моя Марина.

      Со мной за партой сидел Слава Литвинюк. Когда в старших классах всем разрешили садиться по желанию, мы остались со Славкой. Зачем было искать другого соседа, если нам и так хорошо? Наше решение все восприняли с уважением.

      Славка был ниже меня ростом, но физически силён и спортивен. Я помогала ему с учёбой, а он опекал меня. Мы дружили с ним без затей.

      Как-то, зайдя ко мне за большим