Когда горит твой дом… Публицистика. Александр Шойхет

оте, честность, порядочность, романтизм, – словом, всё то, что делает писателя писателем, а еврея – евреем… В предисловии к его книге «Витражи», повествующей о московской жизни, предшествовавшей крушению СССР, я назвала главного персонажа книги (он же – и автор) «героем нашего времени». С тех пор этот герой успел репатриироваться в Израиль, прожить в нем более 25 лет, наблюдать израильскую и российскую действительность и остаться всё тем же неравнодушным, тонко думающим и глубоко чувствующем интеллигентным человеком, основное качество которого – обостренная совесть. Совесть, которая не может молчать, и заставила автора выступать в печати со статьями, собранными в этой книге.

      Читатель без труда вспомнит обстоятельства и события последних лет, которым была посвящена та или иная статья. Однако темы, поднимающиеся в журналистских работах А. Шойхета, можно назвать не только злободневными, но и вечными. Читатель может согласиться или не согласиться с автором, – но в любом случае он встретит интереснейшего собеседника, с которым можно поговорить и поспорить. Счастливого чтения!

Э. Ракитская, член Союзов писателей Израиля, Москвы и Международного Союза писателей Иерусалима

      От автора

      Я родился в Москве в 1946 г. Закончил московскую среднюю школу в 1964 г. и поступил на естественный факультет Московского областного пединститута, который закончил в 1969 г. Был призван в СА, служил в ракетных войсках.

      Первые свои небольшие новеллы начал писать в середине 70-х после службы в армии. Это были небольшие зарисовки армейской жизни. Все это писалось «в стол». В июле 1979 г. по доносу привлекался КГБ по статье «190 прим. («Распространение клеветнических измышлений о советском общественном строе») и получил так называемое «Официальное предупреждение от лица КГБ», что было равносильно условному сроку. В результате был выдавлен с работы и из аспирантуры. Серьезно занялся литературой с 1980 г. после истории с КГБ, когда фактически я был изгнан из своего института и оказался вне общества.

      Мои друзья в тот момент от меня отвернулись, жена со мной разошлась, и я оказался один на один с весьма жесткой «совковой» действительностью. Я работал грузчиком в магазине, кочегаром в ДЭЗ, подрабатывал каждое лето в археологических экспедициях. Эта жизнь «в людях» давала очень много интересного материала, и я, чтобы отвлечься от мрачных мыслей по поводу предательства моих друзей и близких, стал писать свои первые рассказы.

      В экспедиции познакомился с одним еврейским интеллектуалом (Борисом Вайнштейном), писавшим стихи, и он, почитав мои зарисовки, осенью потащил меня в литобъединение «Сокольники», где заведовал каким-то сектором. В этом ЛИТО (руководитель Е. С. Винников) я и закончил литературный ликбез и научился прежде всего правильно читать произведения тех самых великих русских литераторов, коих так бездарно «проходили» в советской школе. Кроме того, там мы изучали Ленинградскую литературную школу ОПОЯЗ (Тынянов, Эйхенбаум, Каверин, Шкловский) и литературную критику (Левидов, Панова, Л. Чуковская). Мы учились по программе Литинститута (точнее, семинара прозы К. Паустовского и Л. Славина), т. к. Винников учился у них. Поэтому, когда в 1984 г. я поступил в Литинститут на семинар В. Амлинского, мне там делать было уже нечего, но я отучился практически все 4 года и только на последнем семестре поругался с Амлинским (я прочитал на семинаре свой рассказ о «правильном комсомольце», который, столкнувшись с действительностью, понял, что стал диссидентом). Амлинский кричал, топал ногами и грубо обрывал мое чтение. Тогда я встал и сказал, что на третьем году перестройки пора перестать шарахаться от собственной тени. На этом моя учеба в Литинституте закончилась.

      С 1985 и по 1990 гг. я рассылал свои рассказы по всем известным мне редакциям «толстых» литературных журналов и получал отовсюду рецензии, в коих редакторы или их замы объясняли мне, что темы я поднимаю интересные, но… или рановато, или портфель редакции перегружен, или фамилия у автора неподходящая. Например, в «Юности» мне куратор отдела прозы Вишняков советовал изменить фамилию с Шойхет на Резников (так благозвучнее), хотя рассказы мои рекомендовал к печати… В 1990 г., когда СП Москвы раскололся на «русских патриотов» и «жидомасонов», то «жидомасоны» создали новый СП под названием «Апрель» и пригласили «молодых литераторов» пополнить ряды. Я отдал рукопись (20 рассказов, две повести и один роман) в какой-то новый комитет по отбору произведений (руководитель Я. Костюковский), но все это, наверное, затерялось.

      В конце октября 1990 я уехал в Израиль. Я работал на стройке, на заводиках, периодически сидел на пособии по безработице и писал рассказы. Рассказы печатались в местных «русских» газетах («Наша страна», «Новости недели», «Глобус»). Через пару лет я связался с руководителем Русского отделения СП Израиля Е. Баухом, отправил ему свою рукопись, меня официально утвердили писателем, дали денежную помощь для опубликования первой книги («Приехали мы в Израиль») и она вышла в издательстве «Мория» (Тель-Авив) в 1995 г.

      Тогда же меня приняли в СП Израиля, а через некоторое время я стал членом правления этой организации. Я продолжал сотрудничать с «русскими» газетами в качестве фрилансера, что продолжаю делать и по сей день.

      Закончил