Дети Дюны. Фрэнк Герберт

твердо ответил Стилгар. – Мы старались отвратить от них опасность.

      – Почему же ты не испытываешь по этому поводу радости… дочь моя?

      Алия моргнула, быстро взглянула на мать, подавила поднявшуюся в душе бурю и даже смогла обнажить в улыбке белоснежные зубы.

      – Я испытываю радость, матушка, – сказала она и, к своему неописуемому удивлению, вдруг почувствовала, что действительно радуется. Да что там – она просто счастлива, что все наконец открылось и между ней и матерью нет больше страшных тайн. Момент страха прошел, и Алия поняла, что равновесие сил не изменилось.

      – Мы обсудим все подробности в более удобное время, – сказала Алия, обращаясь одновременно к матери и Стилгару.

      – Конечно, конечно, – подтвердила Джессика, движением руки давая понять, что вопрос исчерпан, и повернулась к принцессе Ирулан.

      Несколько мгновений Джессика и принцесса внимательно смотрели друг на друга – две воспитанницы Бене Гессерит, порвавшие с Общиной Сестер по одной и той же причине – из-за любви, любви к мужчинам, которые были теперь мертвы. Эта принцесса безнадежно любила Пауля, стала его женой, но не сумела стать подругой, а теперь живет только ради детей, которых родила Паулю его фрименская наложница Чани.

      Первой заговорила Джессика:

      – Где мои внуки?

      – В сиетче Табр.

      – Я понимаю, здесь слишком опасно.

      Ирулан позволила себе едва заметный кивок. Она видела перепалку между Джессикой и Алией, но истолковала ее так, как ей накануне говорила регентша: «Джессика вернулась в лоно Общины Сестер, а мы обе знаем, что у Сестер есть планы касательно детей Пауля». Ирулан никогда не была истинным адептом Бене Гессерит – ее больше ценили только за то, что она – дочь Шаддама Четвертого, слишком гордая, чтобы выставлять напоказ свои способности. Вот и теперь она выбрала поведение, которое никак не подчеркивало ее подготовку.

      – В самом деле, Джессика, – сказала Ирулан, – надо было все же проконсультироваться предварительно с Императорским Советом.

      – Мне следует думать, что вы не доверяете Стилгару? – спросила Джессика.

      Ирулан хватило мудрости понять, что этот вопрос не требует ответа. Она была страшно рада, что священники, не сумев сдержать верноподданнического нетерпения, ринулись к госпоже. Ирулан переглянулась с Алией, подумав: Джессика, как всегда, спесива и уверена в себе! Аксиома Бене Гессерит на эту тему гласила: «Высокомерие годится только на то, чтобы возвести крепостную стену, за которой прячутся сомнения и страх». Истинно ли это в отношении Джессики? Конечно, нет. Значит, это просто поза. Но с какой целью она это делает? Вопрос очень беспокоил Ирулан.

      Священники с шумом завладели матерью Муад’Диба. Некоторые хватали ее за руки, другие низко кланялись, почтительно произнося слова приветствия. Наконец, главные священники – по принципу «первые да станут последними» – с заученными улыбками стали говорить Пресвятой Преподобной Матери, что официальная церемония Просветления состоится в Убежище – старой цитадели, построенной Паулем.

      Джессика