Пираты Балтийского моря. Сын Бога. Эдгар Крейс

такого важного человека, и обвинять в соучастии в воровстве, да что ты такое удумала? Да и Трубочист сейчас сидит в темнице, а больше в нашем городе по трубам никто так ловко лазить не умеет.

      Купец был настолько возмущён таким несправедливым обвинением дочери, что даже забыл про свою головную боль. Он вскочил с постели, запахнул халат, одел на ноги тёплые тапки и направился к двери, но внезапно остановился и обернулся к дочери.

      – Ладно, пойдём, посмотрим, правда ли то, что ты мне сейчас наговорила. Что-то мне кажется, что ты сегодня, дочка, приболела с самого утра и поэтому несёшь всякий вздор.

      Мария поднялась со стула, аккуратно расправила складки на своём домашнем платье и покорно вышла вслед за отцом. Они поднялись на второй этаж и подошли к открытой двери кладовки. Отец заглянул во внутрь помещения, но там действительно было пусто. Он повернулся к дочери и растерянно, как будто только что узнал о пропаже соболиного меха, посмотрел на неё. Затем снова обернулся к пустой кладовке и, как подкошенный рухнул на пол.

      – Отец! – закричала Мария. – Кто-нибудь! Помогите, отцу плохо!

      Она подскочила к лежавшему на полу Фридриху и, упав перед ним на колени, осторожно взяла в руки его голову. Тело отца было совершенно безвольным, а глаза закрыты. Ей вдруг показалось, что он не дышит. Дочь приложила ухо к груди отца, но от сильного волнения она не смогла расслышать ударов сердца. Мария ещё больше всполошилась, но тут она услышала торопливые шаги на лестнице. В кладовку вбежала кухарка, но завидев лежащего на полу без движения хозяина, остолбенела от увиденного, да так и осталась стоять в двери.

      – Как же такое возможно, такой хороший человек и вдруг с ним такое! – запричитала женщина.

      – Не голоси, открой окно, не видишь – моему отцу плохо!

      – Я мигом, я сейчас! – ответила кухарка и боком-боком, как будто бы боясь подхватить заразную болезнь, протиснулась в кладовку. Она подошла к стене, где было маленькое оконце, но оно находилось под самым потолком кладовки. Женщина попыталась до него дотянуться, но бесполезно. Тогда она пару раз подпрыгнула, но и эта попытка не увенчалась успехом. В конце концов кухарка только беспомощно развела руками, но тут в каморку вошёл работник отца.

      – Звали, хозяйка? – удивлённо глядя на лежащего на полу Фридриха произнёс он.

      – Помоги отца до постели донести!

      Втроём им кое-как удалось донести Фридриха до его кровати. Уложив отца в постель, дочь села с ним рядом на стул, а горничную послала за доктором. Через полчаса раздался осторожный стук в дверь спальни Фридриха. Высокий, сухощавый, с кожаным сундуком в руках вошёл в комнату. Не говоря ни слова, он одним взглядом прогнал Марию со стула. Сел сам и поставил сундук прямо на постель больного. Затем взял своими худыми, длинными пальцами Фридриха за запястье и, подняв глаза к потолку, стал считать пульс у больного. Затем тщательно ощупал его живот и некоторое время смотрел на лежащего на кровати Фридриха и о чём-то размышлял.