Однажды. и другие рассказы. Владимир Дараган

и члены ЦК, которые ездили с бабушкой в общем вагоне, оказались правы. Пенсии увеличили, колбаса, масло и конфеты стали продаваться свободно. Вот только с продовольственными ларьками они промахнулись. Второй ларек так и не построили. На этом месте сейчас магазин с большими стеклянными витринами.

      Солнечное утро

      Наступает март, и я просыпаюсь утром уже не в темень, как совсем недавно, а когда за окном сияет солнце.

      – Мам! – спрашиваю я, – а почему сейчас солнце, а недавно в это время было темно?

      – Потому что весна, – отвечает мама. – Доброе утро!

      – А почему весной солнце так рано встает?

      – Потому что весной оно должно выше на небо забраться. Все, вставай! Умываться, одеваться и за стол!

      Мама упреждает поток вопросов про небо и солнце. Я чищу зубы и думаю о свалившейся на меня загадке. Что-то мне подсказывает, что солнце забирается высоко потому, что вокруг тает снег.

      Я ем манную кашу и продолжаю думать.

      Собеседница

      Я никогда не любил быть один, но иногда приходилось. Особенно у бабушки, где друзья жили далеко, и в плохую погоду все сидели по домам. Тогда я стал мысленно разговаривать с героями книг. Книг у бабушки было мало и героев тоже получалось немного. Из «Сказок народов мира» мне понравилась только принцесса. На последней странице какой-то сказки она шла под руку с принцем, который был незамедлительно заштрихован. Мне особенно нравилось принцессино платье, точнее его высокий стоячий воротник сложной формы. Вот за воротник я в нее почти влюбился и пригласил ее к себе в гости.

      Сначала я показал ей мой театр, сделанный в почтовом фанерном ящике. Внутри ящик был оклеен немыслимо красивой бархатной бумагой вишневого цвета и освещался цветными лампочками из набора «Юный электротехник». На сцене стояли вырезанные из книжки Буратино и Мальвина.

      – Ни фига себе! – сказала принцесса. – А ходить они могут?

      Я показал ей дырку в потолке сцены, через которую, почти незаметно для зрителей, можно было проволокой двигать Буратино. Мальвину я двигать не решался, потому, что она падала при любом прикосновении.

      – А как они разговаривают? – спросила принцесса.

      Я что-то пропищал, стараюсь подражать голосу артиста из радиопостановки «Золотой ключик».

      – А у меня есть настоящий театр! – сказала принцесса. – У нас есть костюмы, музыка… все-все-все есть! Меня мама заставляет играть роль королевы, говорит, чтобы я привыкала. Это мне пригодится.

      – Лучше всегда быть принцессой! – уверенно сказал я. – Принцессы красивее.

      – А ты много видел королев? – спросила принцесса.

      – Четыре, – сказал я. – Пиковую, трефовую, бубновую и червовую… и все они уродливые старухи. И платья у них не такие красивые!

      Принцесса поправила свой воротник.

      – А где твоя спальня? – спросила она.

      Я провел