Роковая музыка. Терри Пратчетт

согласился Смерть Крыс.

      – А ведь это еще не самое плохое, – продолжал Альберт. – Подожди, вот когда к ней действительно вернется память…

      – ПИСК.

      – Слушай, – сказал Альберт. – Отправляйся-ка ты на поиски. Причем немедленно.

      Сьюзен проснулась и огляделась по сторонам. Интересно, сколько времени?

      Рядом с кроватью стояли часы, потому что Смерть знал, что они должны там стоять. Часы были щедро изукрашены всякими черепами, костями, омегами – и не работали. Работающих часов в доме не было, за исключением тех, что стояли в холле. Остальные, оказываясь в царстве Смерти, мгновенно впадали в уныние и останавливались, либо у них мгновенно кончался завод.

      Комната Сьюзен выглядела так, словно в ней еще вчера кто-то жил. На туалетном столике лежали расчески и какие-то разрозненные предметы косметики. На вешалке за дверью висел халат с кроликом на кармане. Однако впечатление было бы куда более приятным, если бы это был действительно кролик, а не его скелет.

      Сьюзен покопалась в ящиках. Вероятно, эта комната принадлежала ее матери. Тут было слишком много вещей розового цвета. Сьюзен ничего не имела против розового цвета в умеренных количествах, но здесь его было просто засилье, поэтому она надела старое школьное платье.

      Она решила, что самое главное сохранять спокойствие. Логическое объяснение всегда найдется, даже если его придется придумать.

      – ПИШК.

      Скребнув когтями, на туалетный столик приземлился Смерть Крыс. Потом он вытащил из челюстей крошечную косу.

      – Думаю, – медленно произнесла Сьюзен, – мне пора возвращаться домой, но все равно спасибо.

      Смерть Крыс кивнул и снова прыгнул.

      Опустился он на самом краю розового ковра и быстро побежал по темному полу.

      Когда Сьюзен сошла с ковра, грызун остановился и одобрительно кивнул. Ей снова показалось, будто бы она выдержала какое-то очередное испытание.

      Она последовала за Смертью Крыс в холл, оттуда – в дымную пещеру кухни. Там, склонившись над плитой, стоял Альберт.

      – Доброе утро, – сказал он скорее по привычке, чем в качестве подтверждения времени суток. – Хочешь жареного хлеба с колбасой? Потом будет каша.

      Сьюзен посмотрела на шипевшую в огромной сковороде массу. Это было зрелище не для пустого желудка, хотя оно вполне могло сделать его таковым. А трагическая судьба яиц, попадавших в руки Альберта, заставляла слезы наворачиваться на глаза.

      – А у тебя мюсли нет? – спросила она.

      – Это такой сорт колбасы? – ожидая подвоха, спросил Альберт.

      – Это орехи и крупа.

      – А в них есть жир?

      – Нет, насколько мне известно.

      – Как же тогда их жарить?

      – Их и не надо жарить.

      – И это ты называешь завтраком?

      – Завтрак не обязательно должен быть жареным, – нравоучительно промолвила Сьюзен. – Вот ты упомянул кашу, ее ведь тоже не нужно жарить…

      – Почему нет?

      – А вареное яйцо?

      – Кипячение