Посох и шляпа. Терри Пратчетт

услышал, и Кардинг, пролетев через всю галерею, врезался в противоположную стену, будто мешок с салом, упавший на мостовую.

      – Никогда больше так не делай, – предупредил Койн, повернулся, посмотрел сквозь побледневшего Лузгана и добавил: – Помоги ему подняться. Надеюсь, он не сильно пострадал.

      Казначей торопливо пересек галерею и склонился над тяжело дышащим Кардингом, лицо которого приняло странный оттенок. Лузган хлопал волшебника по щекам, пока тот не открыл глаза.

      – Видел, что случилось? – шепнул Кардинг.

      – Не уверен. Гм. А что случилось? – прошептал Лузган.

      – Он меня укусил.

      – В следующий раз, когда прикоснешься к посоху, умрешь, – сухо констатировал Койн. – Понял?

      Кардинг осторожно приподнял голову, опасаясь, как бы она не рассыпалась на кусочки.

      – Я все прекрасно понял, – заверил он.

      – А теперь я хотел бы осмотреть Университет, – продолжал Койн. – Я очень много о нем слышал…

      Кардинг с помощью Лузгана неуверенно поднялся на ноги и, опираясь на его руку, послушно затрусил следом за мальчиком.

      – Ни в коем случае не трогай его посох, – пробормотал он.

      – Я не забуду, гм, что этого делать не стоит, – твердо пообещал Лузган. – И что ты почувствовал?

      Примечания

      1

      Дурностай – это небольшой черно-белый родственник лемминга, встречающийся в холодных районах Пупземелья. Его мех крайне редок и высоко ценится – особенно самим дурностаем. Этот паршивый маленький эгоист пойдет на что угодно, лишь бы не расставаться со своей жалкой шкуркой.

      2

      Что-то вроде лунных камней, только родом из другого места. В том, что касается блестящих предметов, волшебники отличаются вкусом и самообладанием свихнувшейся сороки.

      3

      Магический несчастный случай в библиотеке – которая, как уже указывалось, несколько не подходит для обычной работы с резиновой печатью и десятичной системой классификации – превратил библиотекаря в орангутана. С тех пор библиотекарь противится всем попыткам превратить его обратно. Ему понравились ловкие длинные руки, гибкие пальцы на ногах и право чесаться на людях, а больше всего его устраивало то, что все глобальные вопросы внезапно свелись к рассеянному интересу по поводу того, откуда поступит следующий банан. Не то чтобы библиотекарь не был осведомлен о безысходности и величии пребывания в человеческом облике. Но лично его отношение было следующим: вы можете запихнуть это величие, куда вам понравится.

      4

      Борозда,