Безумная звезда. Терри Пратчетт

себя очень одиноким. Он представил себе, что будет жить в лесу вечно, спать на листьях и питаться… и питаться… питаться тем, чем питаются в лесу. Деревьями, предположил он, орешками и ягодами. Ему придется…

      – Ринсвинд!

      Навстречу по тропинке шел Двацветок – промокший насквозь, но сияющий от удовольствия. Следом трусил Сундук[2].

      Ринсвинд вздохнул. Он-то думал, что хуже и быть не может…

      Начался какой-то особенно мокрый и холодный дождь. Ринсвинд с Двацветком сидели под деревом и смотрели на падающие капли.

      – Ринсвинд?

      – М-м?

      – Почему мы здесь?

      – Ну, некоторые говорят, что Диск и все остальное сотворил Создатель Вселенной, другие считают, что это весьма запутанная история, имеющая отношение к гениталиям Высочайшего Бога и молоку Небесной Коровы, а кое-кто утверждает, будто все мы обязаны своим существованием случайному раскладу вероятностных частиц. Но если ты имеешь в виду, почему мы сидим здесь, а не падаем с Диска, то об этом я не имею ни малейшего понятия. Должно быть, произошла какая-то ужасная ошибка.

      – О-о. А как ты думаешь, в этом лесу есть что-нибудь съедобное?

      – Да, – горько отозвался волшебник. – Мы.

      – Если хотите, на мне растут желуди, – услужливо предложило дерево.

      Несколько минут они сидели в сырости и молчании.

      – Ринсвинд, дерево сказало…

      – Деревья не разговаривают, – отрезал Ринсвинд. – Очень важно помнить это.

      – Но ты ведь сам слышал…

      Ринсвинд вздохнул.

      – Знаешь что, – сказал он. – Ты, похоже, позабыл элементарную биологию. Чтобы говорить, тебе требуются всякие причиндалы типа легких, губ и… и…

      – Голосовых связок, – помогло ему дерево.

      – Ага, их самых, – подтвердил Ринсвинд, но опомнился и, резко замолчав, мрачно уставился на дождь.

      – Я-то думал, волшебники все-все знают о деревьях и лесе, – с упреком заметил Двацветок.

      В его голосе редко слышались нотки, позволяющие предположить, что он считает Ринсвинда кем-то другим, кроме как замечательным чародеем. Поэтому уязвленный волшебник был вынужден что-то да ответить.

      – А кто тебе сказал, что я ничего не знаю? – раздраженно бросил он.

      – Ну и что это за дерево? – спросил турист.

      Ринсвинд посмотрел вверх.

      – Береза, – твердо сказал он.

      – Вообще-то… – начало дерево, но быстро заткнулось, поймав на себе Ринсвиндов взгляд.

      – А те штуки наверху выглядят совсем как желуди, – заявил Двацветок.

      – Да, ну, в общем, это бесчерешковая, или семядольная, береза, – объяснил Ринсвинд. – Ее орешки очень похожи на желуди. Могут обмануть кого угодно.

      – Вот это да, – восхитился Двацветок, однако тут же спросил: – А вон тот что за куст?

      – Омела.

      – На нем же шипы и красные ягоды!

      – Ну и что? – сурово вопросил Ринсвинд и впился в туриста взглядом.

      Двацветок

2

Все, что сделано из груши разумной, будет следовать за своим хозяином повсюду, поэтому ее древесину зачастую использовали для изготовления погребальных чемоданов, которые клали в могилы богатых мертвых королей – монархи хотели быть уверенными, что начнут новую жизнь, имея под рукой пару чистого белья.