Пушкин. Кюхля. Юрий Тынянов

были казаки уральской сотни, которую император содержал в Петербурге. Они медленно ехали по широкой Измайловской улице. Улица была пустынна.

      – Ай-ай, какой дяденька генерал едут. Да, батюшка. Сами маленькие, а мундирчики голубенькие, а порточки у их белые, и звоночком позванивает, и уздечку подергивает.

      Действительно, маленький генерал дергал поводья, и конь под ним храпел и оседал.

      – Сердится дяденька, вишь как сердится.

      И она остановилась как вкопанная. Гневно дергая поводья, генерал повернул на нее коня и чуть не наехал. Он смотрел в упор на няньку серыми бешеными глазами и тяжело дышал на морозе. Руки, сжимавшие поводья, и широкое лицо были красные от холода.

      – Шапку, – сказал он хрипло и взмахнул маленькой рукой.

      Тут еще генералы, одетые не в пример богаче, наехали.

      – Пади!

      – На колени!

      – Картуз! Дура!

      Тут только Арина повалилась на колени и сдернула картуз с барчука.

      Маленький генерал посмотрел на курчавую льняную голову ребенка. Он засмеялся отрывисто и внезапно. Все проехали.

      Ребенок смотрел им вслед, подражая конскому скоку.

      Сергей Львович, узнав о происшедшем, помертвел.

      – Ду-ура, – сказал он, прижимая обе руки к груди. – Ведь это император! Дура!

      – Охти, тошно мне, – сказала Арина, – он и есть.

      Сергей Львович задыхался от события. Сперва он думал, что начнут разыскивать, и хотел немедля скакать в Москву. К вечеру успокоился. Пошел к приятелю, барону Боде, и осторожно описал событие. Барон пришел в восторг, и Сергей Львович осмелел.

      Он, под строгим секретом, должен был рассказать все подробности происшествия, как император, грозно крикнув:

      – Снять картуз! Я вас! – вздернул на дыбы своего коня над самой головой Александра – и проскакал в направлении к артиллерийским казармам.

      – Первая встреча моего сына с сувереном, – сказал он с поклоном и развел руками.

      Через неделю он окончательно решил, что в Петербурге оставаться небезопасно и нужно перебираться на житье в Москву. В России для него было всего два города, в которых можно было жить: Петербург и Москва.

      3

      Через месяц после того как Сергей Львович спасся с семьею в Москву и, ходя в должность, желал одного: быть незаметным, – произошла смерть императора Павла.

      Весть о смерти дошла до Москвы как-то необыкновенно быстро – чуть ли не в те же сутки, скорее самой скорой почты. Потом стали приходить подробности, и все оживилось. Император был убит, дворянские вольности возобновились. Французские круглые шляпы и панталоны разрешены. Всею душою Сергей Львович боялся двора и поэтому воображал себя в оппозиции. Он очень радовался со всеми забавному падению Кутайсова: как тот в одном белье бежал по улицам. Каково! Обер-шталмейстер! Москва стремилась в несколько дней наверстать великий павловский пост. В этот год на улицах и в домах болтали больше, чем в три предыдущие вместе. Балы шли беспрерывно.

      Когда Надежда