Валашский дракон. Светлана Лыжина

охоту на местных крестьянок, поэтому переменил своё первоначальное намерение. Ещё несколько минут назад он собирался просто отвезти пойманную девицу к себе в лагерь, но теперь приготовился ехать совсем в другую сторону:

      – А ты правду сказала, что твой отец – деревенский староста? – спросил Влад.

      – Да, – всхлипнула пойманная. – Моего отца зовут Исак. Его все в округе знают и уважают.

      – А как зовут тебя? Теперь ты знаешь, как зовут меня, поэтому скажи мне своё имя.

      – Луминица.

      – Ну, тогда, Луминица, показывай, как ехать к дому твоего отца.

      – Туда, – старостова дочь на мгновение отняла руку от лица и ткнула пальчиком в направлении, откуда ещё недавно шла вместе с подругами и охранителями.

      По пути Влад обдумывал, что скажет Исаку, поэтому задавал Луминице вопросы:

      – Большая у тебя семья? Сколько человек?

      – Семь. Отец, мать, брат, две мои старшие сестры, жена брата и я.

      – А твои сёстры не замужем?

      – Нет.

      – А! Так они наверняка шли с тобой по дороге?

      – Да.

      – Ха! Получается, что я мог заметить их, но не заметил… Я заметил тебя.

      Луминица ничего на это не сказала. Она отвечала только по необходимости – например, когда Влад на очередном перекрёстке спрашивал:

      – Теперь куда?

      Девица стыдилась даже возвращения в родную деревню, понимая, как будет там встречена, и, разумеется, эти предчувствия оправдались, потому что все жители от мала до велика высыпали из домов на улицу, указывая на всадников и, в особенности, на того, кто вёз старостову дочь. Слышались приглушенные смешки, а иногда кто-нибудь в толпе ехидно крякал: «Да уж!» Мальчишки пронзительно свистели, но смолкли, когда всадники им пригрозили, потому что громкий свист беспокоил лошадей.

      Свита Влада остановилась перед домом старосты, и лишь сам Влад, по-прежнему везший Луминицу, и боярин Молдовен въехали во двор через приоткрытые ворота, после чего старостова дочь, которую никто больше не удерживал, спрыгнула на землю и с плачем бросилась к матери, стоявшей на крыльце дома вместе с остальной семьёй. Не подлежало сомнению, что русый бородач на крыльце был глава семейства, безбородый юноша рядом – сын, а некая молодая женщина, выглядывавшая из дверей – жена сына.

      Румынский государь не стал вылезать из седла, но в остальном повёл себя вежливо:

      – Доброго дня хозяину дома, – произнёс он, обращаясь к бородатому селянину. – Дай Бог тебе и твоим родичам всех благ на этом свете. Значит, ты и есть здешний староста, которого зовут Исак?

      – Добрый день, господин, – с поклоном ответил селянин. – Если ты искал Исака, то это я. А ты кто будешь?

      – Влад, сын Влада, в здешних землях гость заезжий, следую к себе в отчину и дедину.

      – Что же привело тебя ко мне, господин Влад?

      – Да вот, увидел по дороге твою дочь, приглянулась она мне. Потому и приехал, – видя на лице старосты непонимание, гость продолжал: – Я знаю, Исак, что у тебя три дочери на выданье.