Сумерки / Жизнь и смерть: Сумерки. Переосмысление (сборник). Стефани Майер

учебник, я начала решать первую задачу заново, но, не добравшись до середины решения, заметила, что витаю в облаках, любуясь игрой солнечного света на красноватой коре древесных стволов. В рассеянности я водила карандашом и через несколько минут вдруг обнаружила, что нарисовала пять пар темных глаз, уставившихся на меня со страницы. Пришлось стирать их ластиком.

      – Белла! – окликнул меня кто-то – кажется, Майк. Обернувшись, я увидела, что, пока я сидела в рассеянности, на территории школы прибавилось народу. Все были в футболках, некоторые даже в шортах, хотя температура поднялась не выше плюс шестнадцати. Ко мне направлялся Майк в шортах цвета хаки и полосатой футболке, махая рукой.

      – Привет, Майк, – откликнулась я и тоже помахала, не желая сдерживать радость в такое славное утро.

      Он подошел и сел рядом, уложенные аккуратными шипами волосы зазолотились на солнце, по лицу расплылась усмешка. Он был так рад видеть меня, что я невольно исполнилась благодарности.

      – Никогда не замечал у тебя рыжину в волосах, – заметил он, поймав двумя пальцами прядь, растрепавшуюся на легком ветру.

      – Ее видно только на солнце.

      Он заложил пойманную прядь волос мне за ухо, и мне стало неловко.

      – Отличный день, правда?

      – Такой, как я люблю, – согласилась я.

      – Чем вчера занималась? – опять этот тон собственника.

      – В основном писала сочинение.

      Хвастаться, что уже закончила его, я не стала.

      Он шлепнул себя ладонью по лбу.

      – Ах, да! Его ведь сдавать в четверг, да?

      – М-м… кажется, в среду.

      – В среду? – он нахмурился. – Ничего хорошего… ты про что пишешь?

      – Проявляется ли женоненавистничество в женских образах у Шекспира.

      Он вытаращился на меня так, словно я заговорила на поросячьей латыни.

      – Значит, начинать надо уже сегодня, – он приуныл. – А я хотел предложить куда-нибудь сходить вместе.

      – Да?.. – этого я не ожидала. Почему любой, даже самый приятный разговор с Майком заканчивается неловкостью?

      – Ну, можно поужинать где-нибудь… а сочинением займусь попозже, – он с надеждой улыбнулся.

      – Майк… – терпеть не могу, когда меня загоняют в угол, – по-моему, затея с ужином неудачная.

      У него вытянулось лицо.

      – Почему? – Взгляд стал настороженным. У меня мелькали мысли об Эдварде, я гадала, не думает ли Майкл о нем же.

      – Знаешь… если ты кому-нибудь передашь то, что я тебе сейчас скажу, я из тебя дух вышибу, – пригрозила я. – Но Джессика будет оскорблена в своих лучших чувствах.

      Он озадачился: очевидно, такое объяснение ему даже в голову не приходило.

      – Джессика?..

      – Майк, ты что, слепой?

      – А-а… – оторопело выдохнул он. Я воспользовалась его замешательством, чтобы улизнуть.

      – Пора на урок, не хватало мне еще снова опоздать, – я сгребла свои учебники и запихала их в сумку.

      До