Невинная и роковая. Ивонн Линдсей

мог вспомнить, где и когда. Тьерри посмотрел на их соединенные руки. Она не отстранилась от него, а это хороший признак, не так ли?

      – Нет, я не должна. – Она умолкла, посмотрела на часы и решительно прибавила: – Я не должна уходить.

      – Тебя не ждет парень? – откровенно спросил он.

      Эйнджел усмехнулась:

      – Нет, парня у меня нет.

      – Хорошо. Прогуляемся? – предложил он.

      – С удовольствием.

      Она грациозно поднялась на ноги, взяла пальто и сумку. Он помог ей надеть пальто, задевая кончиками пальцев ее затылок. Он испытал сильное желание, коснувшись ее руки, но оно не могло сравниться с тем, что он почувствовал сейчас. Было неправильно испытывать непреодолимое влечение к Эйнджел, будучи помолвленным с другой женщиной. Выходит, он ничем не отличается от своей матери, которая не хранила верность мужу?

      Тьерри сжал кулаки и засунул их глубоко в карманы. Ему стало стыдно. С ним творилось какое-то безумие. Через несколько недель он женится на принцессе Миле, но здесь, в Нью-Йорке, он жаждет провести больше времени с женщиной, о которой ему не известно ничего, кроме имени. Но она умна и разделяет его интересы. Однако это не оправдывает его поведение.

      Эйнджел повернулась, посмотрела на него и улыбнулась, и он понял, что должен воспользоваться шансом, который дает ему судьба.

      Выйдя из кафе, они свернули на Седьмую авеню. Охранники Тьерри растворились в толпе. Дождь прекратился, и у Тьерри улучшилось настроение.

      – Расскажи мне о себе, – попросил он. – У тебя есть семья?

      – У меня есть брат. Он сейчас в Европе, – беспечно сказала Эйнджел, но он заметил, как она поджала притягательные полные губы, словно что-то недоговаривая. – А ты?

      – Я единственный ребенок, – ответил он.

      – Тебе было одиноко в детстве?

      – Иногда. Хотя вокруг меня всегда было много людей.

      Эйнджел указала на охранника впереди.

      – Таких людей, вроде этих? – спросила она.

      – И таких, и других, – признался он.

      Они остановились на светофоре, и она, вздернув подбородок, посмотрела прямо перед собой.

      – Иногда можно быть самым одиноким сущест вом на планете даже в окружении людей, – сказала она.

      Ее слова задели его за живое. Казалось, что она говорит из личного опыта. Ему вдруг стало жаль Эйнджел.

      – Чем ты занимаешься? – спросила его Эйнджел, когда они перешли улицу. – Ты работаешь?

      Да, он работает, но не в том смысле, в каком она, вероятно, ожидает.

      – Я управленец, – уклончиво ответил он.

      – Это очень размытое понятие, – поддразнила она, глядя на него с озорством снизу вверх.

      – У меня очень широкий круг обязанностей. А чем ты будешь заниматься, когда закончишь обучение?

      Выражение ее лица изменилось – она мгновенно посерьезнела. Потом Эйнджел моргнула, и серьезность ушла.

      – О, чем придется, – беспечно сказала она.

      – И ты обвиняешь меня в расплывчатом ответе? – Он