Нутелла. Александр Андреев

чителя. В предлагаемой читателю новой пьесе Иоанн Зеведеев, он же Иоанн Богослов, автор Апокалипсиса, появляется в психиатрической клинике, что не удивительно в современном мире, в котором безумия вряд ли меньше, чем за стенами сумасшедшего дома.

      Посвяшается Елене

      Действующие лица

      Живущие теперь:

      ПАЦИЕНТ

      МЕДСЕСТРА

      АЛЯБЬЕВ, музыкант

      НИКА, дама в алмазном ожерелье

      ТОЛЯН, старший охранник Ники

      КОЛЯН, водитель и охранник Ники

      Жившие прежде:

      ПАЛОМНИК

      ЖАН

      КОЛЕТТА

      Тени:

      НУТЕЛЛА, девочка-дух покойной кошки Алябьева

      АНРИ, дух короля с пауком на поводке

      СЕРГЕЙ, дух любовника Ники

      Голоса:

      ГОЛОС богини-кошки БАСТЕТ

      ГОЛОС ПАУКА

      1-Й ГОЛОС В ТРУБКЕ

      2-Й ГОЛОС В ТРУБКЕ

      ГОЛОС АВИАДИСПЕТЧЕРА

      Первое действие

      Частная психиатрическая клиника в старинном особняке. Холл с камином, большим шкафом, статуей женщины с головой кошки, компьютерным столом старшей медсестры и креслами. Две двери: одна – с изображением двух скарабеев, золотого и серебряного, осененных египетским крестом-анкхом – заперта; другая – в палату Алябьева – приоткрыта, из нее слышна флейта. Входит Пациент, слушает флейту. Входит Медсестра, захлопывает дверь Алябьева; музыка обрывается.

      МЕДСЕСТРА. И дудит, и дудит в свою окаянную дудку! Кто бы такое позволил в порядочной клинике! А в частной – платите в кассу и делайте все, что взбредет. Какая уж тут, к лешему, психиатрия! (Пациенту) Так. Вы – новый больной. Фамилию напомните.

      ПАЦИЕНТ. Иоанн, сын Зеведеев.

      МЕДСЕСТРА. Больной Зеведеев, я думаю, вы – симулянт. Но доктору, конечно, виднее.

      ПАЦИЕНТ. Я заплатил за месяц, вот – чек.

      МЕДСЕСТРА. Это – плохая гостиница. Палату в психиатрической лечебнице еще никто сам себе не снимал, на моей памяти: обычно это делают родственники.

      ПАЦИЕНТ. Я уже говорил доктору, что потерял всех родственников много веков назад.

      МЕДСЕСТРА. Для сироты с таким стажем вы моложавы. Идемте, покажу вашу палату.

      Оба уходят. Из своей палаты выходит Алябьев в халате, ставит на камин блюдце, наливает в него молоко.

      АЛЯБЬЕВ. Нутелла!.. Нутелла!.. Кис-кис-кис!.. Нутелла, я знаю, ты здесь, ты пришла ко мне, моя девочка, а я тебе – молочка… Кис-кис!.. Погоди, я сейчас тебе сыграю. Только здесь мне нельзя, я тебе из комнаты сыграю… (Возвращается в палату, не закрыв дверь.)

      Вновь звучит флейта. Входит Медсестра, захлопывает дверь, садится за компьютер; музыка обрывается. Открывается дверь палаты, за ней – Алябьев с флейтой.

      МЕДСЕСТРА. Подойдите, больной Алябьев. Вам не психиатрия нужна, а электродрель. У вас в голове – два отверстия, в виде ушей, но хочется насверлить еще дырок, чтобы в вашу голову, наконец, проникла моя мысль.

      АЛЯБЬЕВ. Да, наверное… нужно просверлить. Какая у вас мысль?

      МЕДСЕСТРА. Все та же: захлопните вашу дверь, когда вам охота подудеть!

      АЛЯБЬЕВ. Вас не было, а моя кошка… Вы же знаете, я играю только для моей кошки…

      МЕДСЕСТРА. У вас нет никакой кошки, если не считать чучела на вашем подоконнике. Вы – в клинике. Кошек здесь не может быть. Даже за деньги. Перестаньте озираться!

      АЛЯБЬЕВ. Я знаю, что теперь я – в клинике. Я даже очень хорошо знаю, в какой я клинике. Но моя покойная кошка ко мне приходит: теперь вот сюда стала приходить. Она любит слушать флейту и прячется где-то в этой гостиной. Мне же нельзя здесь играть?

      МЕДСЕСТРА. Это – не гостиная. Это – комната отдыха тихих психов, таких, как вы. И еще это – мой кабинет, я здесь работаю, а вы дудите! Старшая медсестра – тоже человек.

      АЛЯБЬЕВ. Да… наверное…

      МЕДСЕСТРА. Что – наверное?..

      АЛЯБЬЕВ. Вы – тоже… человек. Я никак не запомню, простите: я мог держать в голове десяток концертных программ, а теперь вот не выучу, как вас зовут.

      МЕДСЕСТРА. Расслабьте голову. Меня зовут «старшая медсестра».

      АЛЯБЬЕВ. А можно просто «сестра»?.. Нет?.. Ну, хотя бы «старшая сестра»?

      МЕДСЕСТРА. Я вам гожусь в старшие дочери. А как меня зовут, можно прочитать на моей груди. И не надо заглядывать ко мне под стол: там нет кошек.

      АЛЯБЬЕВ. (Заглядывая под ее стол)