Соломон Крид. Искупление. Саймон Тойн

выхватить книгу у полицейского и рассмотреть как следует. Соломон не узнавал книги. Совсем ее не помнил. Вообще ничего. А ведь она могла дать подсказку. Как это злит. Бесит! И с какой стати коп лазил по карманам? Соломон стиснул кулаки.

      – Итак, мистер Крид, есть у вас идеи насчет того, почему вы бежали от горящего самолета? – спросил полицейский.

      – Я не помню.

      Значок на груди копа информировал, что его носитель – глава местной полиции Гарт Б. Морган. Фамилия намекала на валлийские корни и объясняла, отчего кожа шефа розовая, веснушчатая и явно не приспособленная к местному климату – впрочем, как и кожа Соломона.

      А какого черта здесь делает он сам?

      – Думаете, вы летели на том самолете? – спросил Морган.

      – Нет.

      – Как же вы можете быть уверены, если ничего не помните? – Коп нахмурился.

      Соломон посмотрел в заднее окно на горящий самолет. В голову хлынул поток новой информации, выкристаллизовавшийся в объяснение:

      – Исходя из положения крыльев.

      Морган глянул туда же, куда и Соломон. Одно крыло еще торчало почти вертикально посреди бушующего огня:

      – А что крылья?

      – По их расположению видно, что самолет врезался в землю на большой скорости. Пассажиров швырнуло назад, а не вперед. Причем со страшной силой. От столкновения с землей лопнули баки, загорелось топливо. Оно на открытом воздухе горит при температуре от пятисот до семисот градусов по Фаренгейту. Плоть обуглится и обвалится с костей за секунды. Принимая это во внимание, я прихожу к выводу, что не мог быть в самолете и, соответственно, сейчас разговаривать с вами.

      Морган дернулся, будто его щелкнули по носу:

      – Так откуда ж вы явились, если не из самолета?

      – Я помню лишь дорогу и огонь, – ответил Соломон, потирая плечо.

      Острая боль там сменилась зудящим нытьем.

      – Позвольте взглянуть, – сказала Глория, выступая вперед и заслоняя шефа полиции.

      Соломон принялся расстегивать пуговицы, глядя на свои пальцы, такие же белые, как и ткань рубашки.

      – Раньше вы говорили, что пожар – из-за вас, – не отставал Морган. – Не могли бы вы пояснить?

      Соломон вспомнил свой панический страх и необоримое желание убежать от огня.

      – Я чувствую, что я и пожар как-то связаны. Но как – не помню. И не могу объяснить.

      Он расстегнул манжеты, вынул руки из рукавов и заметил, что в машине вдруг повисла напряженная тишина.

      Глория наклонилась, не сводя глаз с плеча Соломона. Морган тоже смотрел, чуть не выпучив глаза. Соломон проследил за их взглядами и обнаружил воспаленный, покрасневший источник постоянной боли.

      – Что это? – прошептала Глория.

      Соломон не знал ответа.

      7

      – Разбился? Что значит «разбился»?

      «Чероки» несся, взбивая пыль. Сидевший за рулем Малкэй гнал, то и дело посматривая на быстро растущий на западе столб дыма.

      – Знаешь, самолеты иногда разбиваются, – сказал Малкэй. – Они очень этим известны.

      Хавьер замер, уставившись на дым. Его непристойно пухлые