Гребец одинокий. Константин Штепенко

Саша обнаружила организаторский талант и недюжинную предприимчивость, и очень скоро создала жизнеспособную компанию, активно работающую на постсоветском пространстве, а потом и в Европе. Мужа она боготворила и видела своего умного и талантливого Володеньку своим главным советчиком и соратником. Однако Шатолин не нашел в себе силы соответствовать ее идеалу и, зарывшись в свои переводы, стал постепенно отдаляться от Александры. Следовало отдать ей должное, она до последнего момента старалась сохранить их брак, но инертность Шатолина была непреклонной и прогрессирующей, что, в конце концов, привело к разрыву. Формально они продолжали состоять в браке, и лишь недавно Саша попросила развода, так как снова собралась замуж.

      Теперь он остался один – жен потерял, а детей не нажил. Зарабатывал вполне прилично, но не рвался к большему. Четко очертив свое личное пространство, он сидел там как бирюк в дальнем волчьем углу, лишь изредка наведываясь в большой мир, чтобы потешить свое самолюбие новой победой над какой-нибудь зазевавшейся прелестницей.

      А жизнь проходила, неспешно, но неумолимо, и была она пуста и стерильна, а приступы самобичевания приходили все чаще и становились все более жестокими…

      Именно в один из таких моментов застал Шатолина этот странный господин в кожаном плаще с прозрачными глазами, которые, как казалось Владимиру Алексеевичу, пронизывали человека насквозь и видели гораздо больше, чем тому хотелось показать.

      Напускная суетливость нового попутчика была очень кстати. Шатолин несколько отвлекся от своих мыслей и стал помогать Марковичу в сервировке стола, который постепенно обрастал стандартной поездной снедью – запеченный целиком цыпленок, отварная картошка, соленые огурцы и помидоры, пирожки с капустой и курагой. Весь этот натюрморт отдавал сермяжной домашностью, и Шатолин удивился, кто это собрал командировочному все эти баночки-кулечки, но спросить постеснялся. Похоже, что у разбитного Марковича была в Ряжске зазноба.

      – А вы по какой части работаете? – Спросил он старика для приличия, чтобы как-то наладить общение.

      – Я-то? Я страховой агент. – Сказал Маркович, наполняя серебряные чарки пахучей темной жидкостью.

      – Я и не знал, что страховые агенты ездят в такие дальние командировки. Вы ведь из Нижнедонска, кажется?

      – Ошибаетесь. В Нижнедонске у меня дельце на пару дней, а потом я в Молдавию. – Ответил Маркович, радушно улыбаясь. – Но обо всем по порядку. Ехать нам далеко, еще надоем вам своими рассказами. А сейчас давайте-ка отведаем этого благородного напитка! Ваше здоровье!

      Шатолин охотно опрокинул свою чарку в рот и с удовольствием почувствовал, как огненная струя обожгла язык и горло, и смягчаясь, скатилась волной вниз, наполняя грудь приятной теплотой. В висках застучали вдруг и тут же стихли бодрые молоточки, в сердце что-то кольнуло, оно споткнулось и тут же застучало вновь, но уже как-то по-другому, требовательно и энергично.

      – Вижу,