Волшебство любви. Ханна Хауэлл

говорит о нем наша кухарка Мейда, вряд ли он был намного лучше матери. – Немного отстранившись от лэрда, девушка улыбнулась и добавила: – Не смотри так грустно. Меня никто не обижал. Одевали, кормили и давали кров. Многие дети, оставшиеся сиротами, не имеют и этого. Но когда я увидела малыша Малкома одного в лесу… – Она вздохнула и покачала головой.

      – Да, понимаю, – кивнул Лукас. – И почти жалею, что спросил тебя об этом. Тебе ведь плохо жилось, верно?

      – Но не настолько скверно, чтобы меня жалеть, – пробурчала Эдина.

      Она попыталась отступить от Лукаса, но он прижал ее к себе и прошептал:

      – Не путай участие с жалостью, красавица. – Коснувшись ее лба поцелуем, он добавил: – Я мог бы пожалеть тебя, если бы случившееся превратило тебя в перепуганную девочку, которая боится собственной тени, но ты не такая.

      – Я страшусь леса, – прошептала она.

      – Как и большинство людей, во всяком случае – по ночам. Мне двадцать восемь лет, но я бы не согласился в одиночку провести ночь в лесу. А ты была совсем маленькой, и любой хищник мгновенно сожрал бы тебя.

      Эдина поморщилась, а Лукас с улыбкой продолжал:

      – Поверь, мне всего лишь немного жаль, что тебе пришлось расти среди таких бессердечных людей. Дядя в таких словах сообщил тебе о смерти матери, что становится ясно: он человек холодный и черствый. Ты вряд ли могла найти утешение у своих родичей.

      – Но он хороший человек, – сказала Эдина, осторожно высвобождаясь из объятий Лукаса, поскольку находила такую нежную близость весьма опасной. – Дядя никогда меня не бил и давал все, что необходимо для выживания. Думаю, он просто не умел быть… как бы сказать… добрым и счастливым. Не забывай, это он нашел меня, взял с собой и вырастил.

      – Верно. Вероятно, он просто не знал, что ребенку нужны не только одежда, еда и крыша. – Лукас взял девушку за руку и повел к замку. – Возможно, ему просто никто этого не объяснил.

      – Ты решил, что я уже достаточно погуляла? – спросила Эдина, но не попыталась вырваться.

      – Да, достаточно. Лето быстро пролетает, и в последние дни сильно похолодало.

      – Я сильнее, чем кажусь на вид. И уж конечно, не заболею от прохладного ветерка.

      – Сегодня вечером мы еще не успели поесть.

      Когда же лэрд миновал большой зал и повел ее к лестнице, Эдина нахмурилась и спросила:

      – Разве со столов уже убрали?

      – Нет, но я велел кухарке приготовить что-то особенное. Только для нас.

      Эдина промолчала, но ее подозрения еще больше возросли, когда Лукас открыл дверь своей спальни. Она насторожилась, когда он втащил ее в комнату. Это было слишком интимно… и слишком близко к кровати! Несомненно, именно этого он и желал, как, в общем, и она. Но Эдина знала, что должна бороться со своим беспечным сердцем.

      – Не думаю, что это хорошая идея, – бросила она, повернувшись к двери.

      Но Лукас схватил ее за руки и подвел к маленькому столику, стоявшему перед огромным каменным камином, согревавшим комнату.

      – Клянусь,