Всё и ничто. Юрий Михайлович Низовцев

существ, которые формируют подходящую для жизни среду.

      Выше даны ответы на вопросы, поставленные еще Хайдеггером: «Есть ли вообще сущее, предположительно «трансцендентное сознанию»; может и эта реальность «внешнего мира» быть достаточно доказана; насколько это сущее, если оно реально есть, познаваемо в его по-себе-бытии; что вообще должен означать смысл этого сущего» [4, с. 201-202].

      Эти ответы можно резюмировать так.

      Если под трансцендентным понимать то, что недоступно человеческому опытному познанию, то действительно для человека достижимо лишь то, что является ему в трехмерном измерении через его органы чувств и что он способен «расщепить» с помощью своего интеллекта за время существования каждой человеческой цивилизации. Такова реальность, в которой человек существует.

      Всё остальное для человека недоступно, однако при этом не следует забывать, что единому сознанию, создающему все измерения бытия, они, естественно, доступны, но в виде являющегося, в которое каждое индивидуальное сознание пытается проникнуть для постижения сущности каждой вещи в соответствии с собственным уровнем развития.

      Процесс этот длится бесконечно, поскольку Единое, как «поставщик» вещей, не имеет границ, а формообразующие способности единого сознания непрестанно совершенствуются в бытии. Поэтому вопрос познания следует ставить иначе: возможен ли предел познанию вещей сознанием?

      И ответ на него состоит в отсутствии возможности чего-то недоступного для единого сознания, поскольку оно же и формирует в итоге бытие в соответствии со своим разумением; но сознание вместе с тем использует бесконечную «глубину» Единого и разнообразие вещей из Единого, благодаря чему оно же в своих бесчисленных частицах может развиваться бесконечно, меняясь само с изменением каждой из них.

      В этом отношении реальность мира можно считать доказанной, если не опираться только на человека, который есть лишь один из многочисленных представителей сознания в измерениях бытия, а иметь в виду сознание, формирующее себе бытие для жизни и развития на основе Единого в конечном бесконечно, в чем, собственно, и состоит смысл этого бытия.

      Хайдеггер, в противоположность Гегелю, полагает бытие как субстанциональность, которая не нуждается ни в каком другом сущем: «Идея бытия, к которой восходит онтологическая характеристика res extensa, есть субстанциональность. Под субстанцией мы не можем понимать ничего другого как сущее, которое есть так, что оно, чтобы¹ быть, не нуждается ни в каком другом сущем. Бытие субстанции характеризуется через нуждаемость» [4, с. 92].

      Чувствуя ограниченность бытия, построенного на вещности, и не понимая откуда берутся вещи и каким образом удерживаются в бытии, Хайдеггер, как и большинство мыслителей до него, приходит к Богу: «Субстанция, не нуждающаяся совершенно ни в какой вещи, может мыслиться только одна единственная, а именно Бог. Но все другие (вещи), замечаем мы, не могут существовать иначе