Испорченный. Пенелопа Дуглас

пришлось предоставить приемной комиссии после встречи с научным руководителем, чтобы они сделали копии.

      Я сердито нахмурилась. Слезы мгновенно уступили место ярости.

      Подойдя к машине, я плюхнулась на пассажирское сиденье и вырвала дверь из хватки Майкла, захлопнув ее. Увидев, как он обогнул капот, направившись к водительской стороне, в ту же секунду обернулась, схватила свою сумку и, открыв дверь, выскочила наружу.

      Однако далеко уйти мне не удалось.

      Еще до того, как моя задница оторвалась от сиденья, сильная рука вцепилась в мое плечо. Майкл схватил меня за воротник и втащил обратно в салон. Я вскрикнула, но он отобрал у меня сумку и опять швырнул ее на заднее сиденье.

      – Мистер Крист, мне позвать кого-нибудь на помощь? – обеспокоенно спросил парковщик, возникший рядом с открытой дверцей.

      Майкл сжимал мою ключицу, удерживая меня на месте. А я уже была готова разрыдаться.

      – Сэр. – Парковщик потянулся ко мне с тревогой на лице. – Юная леди…

      – Не прикасайся к ней, – прорычал Майкл. – Закрой дверь.

      Мужчина на мгновение ошарашенно разинул рот, будто собирался возразить, однако потом лишь бросил взгляд на меня и в итоге, сделав шаг назад, захлопнул дверцу.

      – Я сказала, что меня не нужно подвозить, – выдавила я. – Ты хотел, чтобы я ушла, так дай же мне уйти!

      Майкл завел машину. На его скулах играли желваки, волосы, промокшие под дождем, блестели.

      – Я не хочу выслушивать нотации моей матери из-за того, что ты убежала в слезах! – выпалил Майкл.

      Я тяжело дышала, а кожа уже пылала от ярости. Развернувшись и подобрав под себя колени, я подалась к нему.

      – Я гораздо сильнее, чем тебе кажется! – закричала я, – так что можешь проваливать ко всем чертям!

      Вдруг Майкл стиснул мой затылок и дернул меня к себе, сжав в кулаке волосы. Я взвизгнула, ощутив, как саднит кожу.

      – Чего ты от меня хочешь? А? – спросил он, тяжело дыша и испепеляя меня взглядом. – Что такого восхитительного ты во мне видишь, мать твою?

      Я дрожала, не отрывая от него глаз. Что я в нем видела? Ответ был очевиден, мне даже обдумывать его не пришлось. Я видела то же, что он увидел во мне несколько лет назад в катакомбах.

      Голод.

      Потребность вырваться из оков, желание найти того единственного человека на планете, который поймет меня; соблазн добиться того, что, по словам окружающих, мы не могли получить…

      Я видела себя. Всякий раз в детстве, когда мне было одиноко или когда я искала нечто, чего не могла выразить словами, рядом с ним я не чувствовала себя такой потерянной.

      Только тогда я не чувствовала себя потерянной.

      Я покачала головой, опуская голову. По щеке скатилась слеза.

      – Ничего, – чуть слышно ответила я. От отчаяния у меня сводило горло. – Я просто глупый ребенок.

      Слегка отстранившись, я ощутила, как Майкл медленно отпустил мои волосы. Опустив ноги, я села обратно на сиденье, сглотнула и плотнее укуталась в свою клетчатую рубашку, прикрыв левую сторону шеи.

      Он не желал меня знать.