Женька, или Преодоление. Владимир Ильич Купрашевич

через порог наклонившегося на бок аэроплана.

      По причине аварии пассажирам тут же выдали и багаж.

      – Как можно летать на таком сундуке?! – волоча саквояж, пробормотала Женя и обернулась к Василию, который, тоже с багажом, шел следом.

      – Частный. Не до ремонта, бабки делают. Да и садятся за штурвал все кому не лень.

      – И ты знал и рискнул? А если бы упали?– возмутилась Женя.

      – Ну и получилось бы, что пожили счастливо и умерли в один день…Ты разве против?

      Женька поставила вещи на траву, просунула руки под полы его, не застёгнутого плаща.

      – Конечно же, нет,…только не сразу, – прошептала она.

      Она все еще не отошла от запредельных ощущений, какие доставали ее в полете.

      – Это как?

      – Ничего бы не успели.

      – А что бы ты хотела успеть?

      – Причаститься? – Засмеялся Василий и прижал ее к себе плотнее

      Хитрит муженек. Прекрасно знает, что от воздушных ям у нее душа уходит в пятки, но по пути задерживается…

      – Надо еще найти машину, чтобы доехать до поселка, – вернул ее к действительности муж.

      Женя оттолкнулась и схватилась за сумки.

      – Тогда чего же мы стоим?! Скоро ночь…

      Посадочную площадку маршрутки они нашли по скоплению народа. Публики было много… Время от времени, к краю тротуара, подкатывал очередной микроавтобус, и в него втискивалось с десяток ожидавших. После чего «телега» неспешно отъезжала. Иногда к толпе подкатывали шустрые таксисты на своих разнокалиберных легковушках, но только в такие минуты, когда возникала заминка с маршрутками. Эти торопили пассажиров и срывались с места, не дожидаясь, когда захлопнутся двери.

      – Ну, так скоро и наша очередь подойдет…, – размечталась Женя.

      – Эти все в город. Наша ходит редко, а таксисты туда

      не суются, – остудил ее муж.

      – Что, такая плохая дорога?

      – Да нет. Просто участок глуховат. Бывали разбои, сейчас вроде поутихло, но опасаются…

      Василий помолчал и добавил, что в этой губернии не всегда мирно. Потому Женя должна здесь быть осторожной и не делать ни единого шага без него.

      – Ты хочешь меня напугать?! – засмеялась Женя, притискиваясь к Василию. – У меня и так еще мандраж от самолета не прошел… Ты ведь знаешь, как на меня страх действует…

      Она оглянулась и шепотом добавила:

      – Могу ведь и в кусты затащить …

      Василий посмотрел в ее заблестевшие глаза, но снова ускользнул от опасной темы.

      – Если будешь меня слушаться, ничего не случится.

      – Ну и жаль! – вздохнула Евгения.

      – Ну не остановке же! – не удержался все-таки лицемер.

      – А я согласилась бы и на остановке, – невольно брякнула Женька.

      – Зря я тебя не оставил в Питере, – покачал головой Василий – Ты тут со страху наделаешь делов…

      В глазах Женьки появилось что-то колючее.

      – Такой страх меня не возбуждает, А насчет Питера

      забудь. Подождать на берегу я еще согласна, но остаться в другом городе, спасибо, у нас это уже было. И потом…я ведь тебя хочу, а не кого-нибудь, можешь за них не переживать…

      – Все, все! – Василий вновь прижал к себе взъерошенную жену. – Я же не о том…

      – А с бандитами мы разберемся! – закончила Женька.

      Василий хохотнул.

      – Они, наверное, и не догадываются, что конец им пришел!

      Решение ехать с мужем на заработки она принимала

      сама. Хотя идея изначально принадлежала Василию, но тот,

      в последний день, усомнился в том, что риск оправдан и попытался дать задний ход, принялся расписывать ей предстоящие страсти-мордасти, но было уже поздно. Сознание, что они наконец-то вместе и навсегда, не оставляло места другим вариантам, потому перспектива отъезда из Питера в холодное сырое будущее, каким он разрисовал ей побережье Белого моря Женю нисколько не испугала, к тому же климат Архангельской губернии мало отличается от питерского. А известие, что жить она будет в условиях, какие там были и несколько веков назад, вообще пролетело мимо. Комфорт для нее теперь создавался не окружающей средой, а близостью с ним и только с ним… И ощущение этого комфорта возникало не только в тот, самый обалденный момент, но и в ожидании этого безумия, даже просто от уверенности, что это будет, стоит только захотеть. За несколько месяцев общения с этим мужчиной она усвоила, что секс – это не только сам процесс, но и ожидание его и борьба за него. И если перспектива его удалена и не ощущается, теряется всякое желание жить. Для нее эта перспектива стала реальной и ярко выраженной. Так что окружающая среда не имела значения – он, Василий, был ее окружающей средой. Потому и переезд воспринимался ею не более как смена декораций. Неважно куда. Хоть на голую льдину в Арктике.

      Она даже не вникала в детали предстоящего быта и лишь перед самым