Злое счастье. Людмила Астахова

ничего не осталось. Он уже не мог сказать точно, но инстинктивно чуял несоответствие. Раньше, до случившегося, – да, мог. Теперь – нет.

      – Дэй’ном?.. – подозрительно сощурился Дайнар. – Думаешь, она – кайт?

      Все знают, что создавать оборотней ведуны дэй’ном умеют даже лучше, чем ядовитых пауков.

      – Нет, – отрезал Мэй.

      «С чем сравнить ауру настоящего кайт? – подумал он. – Разве только с вонью от разлагающегося трупа висельника где-нибудь на рыночной площади в Нафарре или Стисе». Но это он так чувствует, вернее чувствовал. А хитрецы из Лот-Алхави вопьются в такую историю, как клещи в медвежье ухо.

      – Тогда я не понимаю… – вздохнул Дайнар.

      – Я тоже.

      С тех пор как Мэй взвалил на себя все тяготы пограничной службы, Дайнар никогда не видел своего лорда и друга таким озабоченным. Неужели из-за заполошной девчонки, от которой теперь, кроме подвоха, ничего ждать не приходится? А ведь на нее возлагали столько надежд! Эх-х-х-х! Если бы Тайгерн породнился с домом Гвварин, как планировалось, то Мэй бы избавил себя от лишней головной боли, связанной с младшим братом.

      – Я пока ополоснусь, а ты разбери донесения, – попросил Мэй.

      – Тебе и поспать не мешало бы.

      – Потом. Все потом.

      – А где Хельх? – спросил Дайнар, в поисках оруженосца оглядывая унылые покои князя.

      – Отправил его к Гвифину. В наказание.

      Жесток был Рыжий, всегда знал, как уязвить побольнее. Ведь понимал же, что для мальчишки нет ничего горше и обиднее, чем остаться в замке под присмотром старого ведуна, когда остальные отправляются спасать от дэй’ном прекрасную деву, а все равно сделал.

      – Бессердечный.

      – Отвали, Дайн, – беззлобно фыркнул Мэй и ушел в купальню смывать дорожную грязь.

      И пока Рыжий громко плескался в лохани, его советник терпеливо читал донесения полевых агентов, раскладывая их в три стопки. Справа – из Хаалу, слева – от горцев, а посередине – столичные. Затем посвежевший, насколько это возможно, лорд Мэйтианн, облаченный в домашнюю теплую тунику, рылся в картах, сравнивал и сверял их с собственными наблюдениями, а Дайнар мылся. От него до такой степени воняло конским и собственным потом, что выйти к трапезе в таком виде благородный униэн позволить себе не мог. Подошло время ужина, явился несчастный Хельх, а следом за ним стольник. Мол, все уже ждут.

      – И леди Хелит? – спросил Мэй.

      – И она тоже, – кивнул тот со странным выражением лица.

      Он склонился прямо к уху лорда, горячо и тревожно зашептал что-то.

      – Ты уверен? – озабоченно переспросил Мэй.

      – Даугир может подтвердить.

      Потрескавшиеся губы Рыжего сжались в тонкую полоску, выдавая крайнюю степень волнения.

      – Если хоть слово уйдет за стены Эр’Иррина…

      – Пока что знаем только мы трое, – заверил его Масси.

      – Это пока.

      Спасенную девчонку Дайнар уже почти ненавидел. Разве мало у Рыжего забот, разве мало ему горестей?

      А она сидела по правую