Три желания для художника. Анастасия Левковская

так быстро, Альфиэль.

      При звуке любимого голоса мое сердечко затрепетало. Я повернула голову и несмело улыбнулась моему обожаемому дракону. Драхран был ранен в плечо, но его глаза горели неукротимым огнем.

      Эльф опять зарычал и, оттолкнув меня в сторону, угрожающе двинулся к дракону…»

      Я, прикусив губу, читала сначала описание драки, в которой враг, конечно же, был повержен, а затем бурное выяснение отношений героев, отвлекаясь только на очередную ложечку любимого лакомства. Чуть не пустила слезу над признанием в любви, которое едва выдавил из себя суровый дракон, умилилась непосредственной реакции героини, которая бросилась своему герою на шею.

      Неужели сейчас поцелуются?! Первый раз за всю книгу! А-а-а, Драхран, не тупи, дава-а-ай, дава-а-ай! Ты мужчина или где?!

      С замиранием сердца перевернула страницу и…

      – Что читаем?

      Книжка была бесцеремонно выдернута из моих рук.

      – Эй, отдай! – возмущенно завопила я и спрыгнула с дивана.

      – Не-а, – лениво улыбнулся художник и, подняв книгу над головой, вчитался в название: – Драконья любовь. Фу, какая гадость!

      В этот момент я вспомнила, что все-таки джинния, поднялась в воздух и отобрала томик:

      – Не лезь!

      – Да больно надо, – фыркнул Леонард и развалился на диване. Затем потянулся к торту и, подцепив пальцем шоколадный пик, отправил его в рот. После чего скучающим тоном заявил: – Ты, мелочь, методичку недоучила.

      – Что? – нахмурилась я, тоже присев, но подальше от него. – Какую методичку?

      – Ну как же? – зевнул он и закинул руки за голову. – В доме убрала, есть приготовила. Вот только мужчины к сладкому равнодушны, нам бы мяса, и побольше.

      Ага, теперь понятно.

      – Убрала я только там, где собираюсь проводить время, – спокойно отозвалась я и, сняв тарелку с недоеденным тортиком с воздуха, поставила ее на колени. – Мне все же здесь жить, а бардак я не выношу. А готовить я вообще не умею, потому даже не думала заниматься подобным. Что касается тортика, он для меня. – Я отправила еще немного воздушного крема в рот и, проглотив, невинно добавила: – Впрочем, если хочешь – могу поделиться. Весь я не съем, а к утру он испортится.

      Художник прищурился, а затем осмотрел меня настолько внимательным взглядом, что казалось, просветил насквозь.

      – А ты забавная, – хмыкнул он. – Не похожа на тех, кто был здесь до тебя.

      Я слегка пожала плечами, не комментируя эту фразу. Вместо этого доела адгезийский крем и задумалась над тем, какой попробовать следующим.

      – Но все равно у тебя ничего не получится, – вырвал меня из размышлений ленивый голос. – Потому вот тебе мой дружеский совет – лучше уйди сейчас, по-хорошему.

      Я посмотрела прямо в голубые глаза и лукаво сощурилась:

      – Вот тебе МОЙ дружеский совет – лучше смирись. Я уже говорила, что ты – моя последняя надежда. Потому я с тебя не слезу.

      – Я с тобой сексом заниматься не буду, – моментально спошлил он.

      – Сто