Богатыри не мы. Новеллы (сборник). Андрей Белянин

не раздевшись и лишь скинув ботинки, прошествовал на кухню, выгрузил из рюкзака на стол покупки, а потом… уставился на них с явным недоумением. Во-первых, он не любил светлого пива. Вообще. Во-вторых, никогда не употреблял пиво с рыбой, предпочитая, его же собственными словами выражаясь, «мух отдельно, котлеты отдельно». В-третьих, дешевое отечественное пиво всегда стойко ассоциировалось у него с покойным родителем, а, стало быть, с чем-то априори неприемлемым. И тем не менее вот она – полторалитрашка темного пластика, а рядом благоухает даже сквозь целлофановый пакет вобла. В довершение всего немного кружилась голова, а во рту стоял какой-то мерзкий и при этом удивительно знакомый привкус. Рука сама собой потянулась к карману пальто и извлекла из него неведомо как оказавшуюся там распечатанную пачку непритязательных, под стать пиву, зато крепких сигарет. Майк, два года назад торжественно бросивший курить, тяжело опустился на стул, обхватил голову руками и прошептал:

      – Ка-ко-го хре-на?..

* * *

      Димка Кузин – немного фотограф, немного музыкант, немного журналист, немного мистик и убежденный фрилансер, – как водится, ухитрился занять в кофейне самое «козырное» место. Невзирая на центр города, весьма промозглый вечер дня, справедливо называемого трудящимися «тяпницей», уютную атмосферу в заведении и цены, пусть и не совсем пролетарские, однако же и не шокирующие.

      – Вы гляньте на него! Явление Джеймсбонда народу! – провозгласил он, когда Майк подошел к столику, и уточнил: – Картина маслом и сыром. Художник Эм Эс Соколов. Начальная цена – рупь пятьдесят в базарный день.

      – Вот балаболка! – покачал головой Майк, пожимая протянутую пухлую руку. А Кузин все не унимался:

      – Что будете пить, сэр? Как обычно, водку с мартини, э?

      – Коньяк, – мрачно буркнул Соколов, тяжело плюхаясь на стул напротив Димки и снимая солнцезащитные очки. – С коньяком!

      Друг детства, которому способности удивляться, кажется, не выдали при рождении, лишь пожал плечами и ухитрился отдать парню за стойкой распоряжения исключительно ленивыми движениями перстов и мимикой. Что еще удивительнее, тот – профессионал! – понял все в точности и был скор, точно хваленый французский электропоезд «TGV». Хлопнув «полтишок» армянского и закусив тонко нарезанным лимоном, Майк откинулся на спинку стула, одарил приятеля взглядом исподлобья, тяжелым, точно предсмертный вздох грешника, и сообщил:

      – Кузин! Кажется, я схожу с ума!

      Димка, сложивший пальцы на заметно натягивающем модный свитер с оленями животе, слегка прищурился.

      – Небритый, – констатировал он. – И нечесаный. Носит солнцезащитные очки в пасмурный зимний день, хотя пошлость такого поведения очевидна… стоп! «Фонарь» недельной давности под левым глазом частично его объясняет. Поехали дальше. Нижняя губа слегка распухла. Пиджак прожжен на рукаве – предположительно, сигаретой – и провонял табачищем. Ботинки и джинсы неплохо бы почистить, а водолазку – погладить.