Богатыри не мы. Новеллы (сборник). Андрей Белянин

затрясла та головой. – Даже парень смеется. Рябунькой кличет…

      – Избавляю от них. – Дайра провела рукой по ее лицу, потному от страха и волнения. – Теперь ступай и молчи. Эй! Куда? Оставь мне чашу!..

      Посмеиваясь, она повернулась к Григору:

      – Теперь ты.

      – Мажь, – подставился он.

      – Зачем тебе?.. Ты в озере омыт! Протри бумажку на столбе и напиши, что хочешь. Веницы и подлецы будут видеть свое, наши – свое.

      – Ах, вон что… Хозяин! Карандаш мне.

      Очистив плакат от призыва к предательству, он крупно, с нажимом, начертал из баллады:

      Псы венецианские, пусть вдесятером вы –

      Что вы супротив моей ненависти кровной?

      Я гайдук, со мною меч и святая клятва –

      Будет вам, грабителям, кровавая жатва!

      – Еще чего-нибудь желаете? – вился вокруг ликующий кафанщик. – Все за счет заведения! Хоть барана целиком зажарю. Не собрать ли винца, мясца в дорогу?.. Да, вам господин из зала кланяться велел, – подал он визитку.

      Григор принял, прочел – «Петар Меански, властель Меаны». Хм, герб и графская корона с девятью жемчужинами… Провел визиткой у носа – свежая, печатной краской пахнет.

      – Что-то я таких не помню – из Меаны. Где это?

      – Холм такой, там старые развалины, дубами поросли. Но вот – приехал один, вроде вениц, не то француз, велел ограду ставить… Крыши у него нет, живет на постое у синих монахов, в странноприимном доме. По-нашенски говорит верно, а все равно слышно – чужак.

      – Я помню, – вмешалась Дайра. – Давно их тут не видела… Зови.

      – Давно – с каких пор? – Григор привык, что годы Дайринка считала по-своему, без чисел, по герцогам и войнам.

      – Ой, не помню! Когда из аркебуз стреляли.

      Господин, напросившийся к ним за стол, пришел не сразу. Сперва счастливая Катица подала поднос с дарами – лепешки, атласные ленты, свежие махровые левкои. То же самое деревенские, подданные Дайры, оставляли ей у заветных камней. Затем тот, принятый Григором за провинциального доктора, приблизился, остановился за три шага и отвесил поклон по-старинному, коснувшись пола рукой. Его сухощавое лицо, казалось, застыло в напряжении, а глаза, окруженные лучиками морщин, блестели от сдерживаемых слез.

      – Златая госпожа, примите мое восхищение… – Голос его сбивался. Подойдя ближе, он опустился на колено и с трепетом взял протянутую ладонь Дайры, чтобы запечатлеть на ней поцелуй.

      – Встань, властель Меаны. Долго же вы скитались по чужбине.

      – Пять веков, златая госпожа, как один день.

      – Здесь твой дом. Вези сюда детей, вам будет благо. Раздели с нами трапезу.

      – Но сначала прочти, что написано, – указал на плакат недоверчивый Григор.

      – «Псы венецианские…»

      – Простите, граф, что усомнился в вас. Позвольте в знак примирения звать вас дядюшкой.

      – Пожалуйста, Григор.

      – Вот как – вы меня знаете?..

      – …или