Сборник пьес. Александр Юрьевич Найдёнов

Видно, Тая, бурчане с бурчалками не меняются жизнью – и ты такая же, как была. (Отцу Николаю.) Нашему поселку Бура, отец Николай, триста лет, и еще триста лет пройдет – так и будет дыра дырою: две улицы домов, церковь, речка. Неперспективное место – вот что, отец Николай. Зря вы сюда приехали: только мучаться с нами.

      Отец Николай.  Как смотреть, Илья, у нас свои перспективы, в божьем деле глухомань – не помеха.

      Тая (Илье).  Неизвестно еще, где ближе к богу: в городе, или здесь? Правильно, отец Николай?

      Отец Николай.  Совершенно с вами согласен. Сельская жизнь избавляет от городской суеты, обращает помыслы к богу.

      Илья.  Не приходилось раньше на этом пригорке мне слышать такие речи. Вечер-то какой! Какой вечер! Много ли будет еще в жизни у нас таких вечеров? А вы заладили: к богу, к богу! Радоваться надо, друзья, надо жить! Тая, отец Николай, пойдемте к нам в гости! У нас стол накрыт. Пойдемте! За знакомство, за встречу!

      Отец Николай.  Нет, что вы? Благодарю. В другой раз.

      Илья.  Зачем нам дожидаться другого раза? Идемте!

      Тая.  Идемте, раз зовут, отец Николай: у нас попросту все в деревне.

      Илья.  И матушку берите с собой!

      Отец Николай.  Матушка у своих родителей в городе.

      Илья.  Так тем более! Не сидеть же одному в пустом доме!

      Отец Николай.  Благодарю вас. Право. Сегодня я не настроен. Хочется на улице посидеть.

      Тая.  Народ – отдельно, попы – отдельно? Так, отец Николай?

      Илья.  Идемте, отец Николай, идемте! Приглашаем от чистого сердца.

      Отец Николай.  Ну, ладно.

      Уходят в дом к Солдатовым. Немного погодя, у дома появляется Ковригин Григорий Иванович, стучится в окно, вызвал на улицу Ирину Петровну.

      Григорий Иванович.  Это что у вас в доме творится? Привечаешь попа?

      Ирина Петровна.  Так теперь начинают вместо – здорово живешь?

      Григорий Иванович.  Добрый вечер, Ирина Петровна. Как ваше драгоценное здоровье?

      Ирина Петровна.  Спасибо. Твоими молитвами.

      Григорий Иванович. Ну, моей тебе молитвы не надо. У вас есть кому молиться без нас. Подружились с новым соседушкой?

      Ирина Петровна.  Ой, не спрашивай! У нас не дружба, а прямо страсть в клочья.

      Григорий Иванович.  Что так сразу?

      Ирина Петровна.  Да замаял. Прицепился уже неделю как банный лист: продай ему, да продай. Втемяшилось ему отсюда нас выселить. Будете, мол, дескать, в поселке, а сюда из города пригласит дьячка, себе в помощь.

      Григорий Иванович.  Выселит. У них это просто. В городе вон выселили музей – отдали здание церкви; дворец культуры выселили – тоже отдали. А уж тебя и подавно: выселят – и не пикнешь.

      Ирина Петровна.  Не на такую напали.

      Григорий Иванович.  Вылетите, как пробка.

      Ирина Петровна.  У нас ордер.

      Григорий Иванович.  Ордер! А у них власть! У музея, поди, тоже бумаги были.

      Ирина Петровна.  Черт возьми! Откуда? Что? Попы эти! Катимся-то куда?!

      Григорий Иванович.  Туда и катимся. Им-то что?

      Ирина