Право на одиночество. Ника Соболева

меня по-настоящему трясло. Я напихала в сумку каких-то тетрадок – по редактированию, библиографии, издательскому делу… Моя сумка распухла так, что зонт пришлось нести в руке. Все это было очень глупо, и теперь я улыбаюсь, когда вспоминаю ту свою панику.

      На улице был ливень. Я сразу же наступила в лужу и всю дорогу хлюпала правой босоножкой. Ветер вывернул зонт, и мои волосы промокли, спутались и стали очень кудрявыми – они всегда завивались, когда намокали. Я волновалась и сердилась – мне казалось, что я похожа на легкомысленную мокрую курицу.

      Вика встретила меня на проходной. Увидев ее, я еще больше расстроилась – у Вики был вид по-настоящему стильной и умной девушки. Черные блестящие волосы чуть ниже плеч, очки, неяркий макияж, элегантное черное платье – если бы я была мужчиной, то я бы впечатлилась.

      Ее не портил даже довольно-таки большой живот – Вика тогда была на шестом месяце беременности.

      – Привет, Наташа, – кивнула она мне. – Можно на ты?

      – Да, конечно.

      Мы пошли вверх по лестнице, и все это время Вика объясняла, что мне предстоит.

      – Михаил Юрьевич сам поговорит с тобой. Я просмотрела твое резюме, там все хорошо, поэтому не волнуйся. Просто будь собой.

      «Будь собой» – самый сложный совет из всех, который только можно дать. Не так уж просто определить, кто такой этот «ты» и кем именно из этих людей нужно быть.

      Я вошла в светлую просторную комнату. Там было много шкафов – нет, я не так сказала – очень-очень много шкафов. Безумно много. И всего два стола. Один из них был в полном порядке, а на другом царил такой бардак, какого я раньше никогда не видела. За этим столом сидела миленькая девочка примерно моего возраста со светлыми волосами.

      – Познакомься, – сказала Вика, – это Светочка, секретарь Михаила Юрьевича.

      Вид этой Светочки меня немного успокоил. Она представляла собой полную противоположность Вике, такой стильной и умной. Светочка выглядела типичной дурочкой-блондинкой, «секретуткой», как говорила моя мама. Но очень скоро после того, как я начала работать, я поняла, что все совсем не так, как показалось на первый взгляд. Светочка не обладала особым умом, это правда, но я думаю, что больше не встречу такой хорошей секретарши. Поначалу меня удивила ее феноменальная память – она действительно ничего не забывала, помнила расположение документов во всех папках и кто что сказал по телефону. Бардак на ее столе вовсе не был бардаком, – он менялся каждый день, потому что у секретаря очень много текущей работы. А еще у Светочки были прекрасные нервы, замечательное терпение и способность не лезть не в свое дело, когда не просят.

      Вика постучалась в смежную комнату.

      – Михаил Юрьевич, – сказала она, заглянув внутрь, – Наташа пришла.

      За столом сидел человек, которого я так боялась. Я боялась настолько, что не смела взглянуть на него. Настолько, что даже не помню своего первого впечатления о Михаиле Юрьевиче.

      Хотя теперь-то я знаю, что бояться мне было нечего.

      – Михаил Юрьевич Ломов, – представился он, встав с кресла, и подал мне руку.