Везет как рыжей. Елена Логунова

беспокойно заворочалась Маргарита Сильфида. На пороге возник пушистый, как хризантема, крупный кот.

      – Клавдий, – тихонько позвал Пончик. – Клаша, котик!

      Кот сидел неподвижно, похожий на меховую пирамидку. Затаив дыхание, Пончик сунул руку за пазуху, вытащил наружу Маргариту Сильфиду и потряс ею в воздухе, как колокольчиком. Кошка задрожала и протестующе мяукнула, кот на пороге насторожился, присел на четыре лапы, нервно задергал хвостом и понюхал воздух коротким носом. Пончик, крепко держа Маргариту Сильфиду за голую спинку, поставил кошку на ступеньку и медленно повел ее вниз, не отрывая взгляда от белого кота. Перс плавно двинулся вперед. Маргарита Сильфида напряглась. На лестничной площадке между этажами Пончик позволил коту подойти поближе, быстро оглянулся – никого нет! – и ловко сцапал животное за загривок.

      Кот негромко взвыл, добычливый Пончик, уже не заботясь о сохранении тишины, держа в каждой руке по трепыхающемуся зверю, шумно сбежал по лестнице вниз, одного за другим швырнул кошачьих в открытое окошко машины, распахнул дверцу, плюхнулся на сиденье и уехал.

      – Это чтой-то было? – подняла голову баба Вера.

      – А? – безмятежно отозвалась баба Таня, лузгая семечки.

      – Тлах-тах-тах! – радостно прокричал вслед удаляющемуся «мерсу» Венька, целясь в него из палки.

      Три минуты на дорогу туда, три – обратно, пять минут на покупки – я обернулась быстро.

      Дверь нашей квартиры по-прежнему была приоткрыта, кота на площадке не видно. Должно быть, он испугался чьих-то шагов и скрылся внутри.

      – Ваша Кыся пришла, вам поесть принесла, – сказала я, заглядывая в кухню. – Ой! Что это вы делаете?

      Колян и Ирка запалили все свечи, которые нашлись в доме, и теперь чинно сидели за пустым столом, будто участники какого-то мистического обряда. В комнате инфернально завывал телевизор.

      – Ужина ждем, – загробным голосом отозвался Колян.

      – А я думала, духов вызываете. Могли бы хоть чайник поставить. – Я передала из рук в руки пакет с провизией. – А где Тоха?

      – На пороге сидит, – все тем же загробным голосом с подвыванием ответил Колян.

      – На пороге его нет!

      Я встревожилась. Кот у меня нежный, избалованный, сугубо домашний, чтобы он по собственной инициативе ни с того ни с сего на ночь глядя ушел из дому?! Такого еще не бывало!

      – Тоха! Ты где?

      Мы быстро осмотрели квартиру, особо проверив любимые Тохины «норы»: под ванной, под диванами и под шкафом. Кота нигде не было, и я моментально впала в панику:

      – Украли нашего Тоху!

      – Украли наши сто пятьдесят баксов! – всплеснул руками муж.

      В младенчестве Тоха был продан мне котозаводчиком именно за эту сумму. Коляну всегда свойственно было рассматривать кота как стратегический финансовый резерв.

      Мы шумно сбежали по лестнице во двор.

      – Кота не видели? Такой белый, крупный, мохнатый? – Колян сразу провел блиц-опрос населения.

      Бабульки на лавочке невнятно заквохтали.

      – Клупный