На сеновал с Зевсом. Елена Логунова

Макс почти ничего не знал об обстоятельствах внезапной смерти Элечки. Сказал только:

      – Вроде она покончила с собой – говорят, прыгнула с крыши, но подробностей пока никаких. Это же только час назад произошло! Позвони мне попозже. Я уже послал нашу группу в «ЮгРос», может, ребята нароют что-нибудь.

      Тогда я подумала о других ребятах, которые уже сто процентов что-нибудь нарыли, и позвонила своему любимому милицейскому капитану.

      – А почему тебя это интересует? – спросил Денис.

      Я объяснила, что мне поручено найти слова утешения для Самой Лушкиной. Вот поэтому я и должна быть в материале, чтобы ненароком не ляпнуть лишнего.

      – А почему я должен тебе об этом рассказывать? – Кулебякин слегка поменял вектор вопроса.

      Следующей фразой могло стать классическое: «А что мне за это будет?», и я осуществила контрманевр на упреждение:

      – Ты же хочешь, чтобы мы стали одной семьей? Значит, между нами не должно быть секретов. И я ведь не прошу выдавать мне страшные тайны следствия. Мне лишь надо поскорее узнать официальную версию, которую твое ведомство так или иначе сообщит народу. Так что случилось с Элечкой Лушкиной?

      – По официальной версии, – Денис интонационно подчеркнул ссылочку. – Ариэлла Вадимовна Лушкина наложила на себя руки по причине гибели самого близкого ей человека – любимой матери.

      – Что, Галина Лушкина тоже умерла?! – вскричала я, переполошив коллег.

      Катерина уронила в цветочный горшок лейку с водой, а хваткая Зойка с деловитым бормотанием: «Надо просить оптовую скидку!» принялась вновь набирать номер конторы, плетущей похоронные венки.

      – Галина Лушкина жива, хотя и не совсем здорова, – Кулебякин успокоил меня, а я – девочек, прошептав в сторону: «Она жива, второй венок не нужен!». – История не вполне понятная, но сама Лушкина-старшая утверждает, что дело было так: они с дочкой загорали на крыше, грубо нарушая технику безопасности…

      – Солнцезащитным кремом не намазались, что ли?

      – Да каким кремом! Ты здание «ЮгРоса» видела?

      – Я там даже недавно была, – похвалилась я.

      – Ну, и как тебе оплот империализма?

      – Мне не понравилось, – честно сказала я. – Всюду камень, металл и стекло, очень неуютно.

      – Почему же? На крыше здания премиленький деревенский садочек разбит. Клумбочки, газончики, всякое такое, а вместо нормального ограждения – заборчик из карликовых деревьев в кадках.

      – Живая зелень? Даже зимой? – не поверила я.

      – Зимой по периметру ставят кадки с елочками, а летом – с пальмочками, – объяснил Денис. – Замену одного вида на другой производят осенью и весной. Как раз сегодня утром садовник приступил к ротации горшечных растений, елки убрал, а палки поставить не успел. Сама Лушкина на солнышке грелась, грелась и, видно, перегрелась: голова у нее закружилась, все остальное закачалось, нога на мокром оскользнулась, и полетела грандмадам с верхотуры, аки божья пташка.

      – Что, Сама Лушкина упала с