Там, где тебя еще нет… Психотерапия как освобождение от иллюзий. Ирина Млодик

всегда понимал их. Язык наших земель был похожим по звучанию, но все же немного другим. Агнесс вышла от него раздосадованной и расстроенной, взяла меня за руку и дала понять, что нам надо уходить. Только третий доктор согласился подняться с нами в Верхний Город, но когда мы добрались до дома, там уже никого не было. Напуганная Жильберта, тщательно укрывшая тебя от чужих глаз, сказала, что пришли люди из Правления и увели больную женщину и двоих мужчин.

      – Зачем? Зачем Правлению понадобились мои родители? – у Ганса похолодело в животе, что-то подсказывало ему: то, что он услышит после своего вопроса, еще раз перевернет его мир с ног на голову.

      – Сейчас, видимо, уже нет смысла спрашивать тебя, сынок, хочешь ли ты услышать продолжение этой истории. Но я все-таки спрошу: действительно ли ты хочешь узнать правду, с которой, возможно, совсем не будешь знать, как жить дальше?

      Ганс пришел в замешательство: у него есть выбор не знать?

      – Отец, я же живу с этой правдой всю свою жизнь, и Ганс сможет. – Себастьян, который всегда смотрел на молодого сапожника с каким-то непонятным тому благоговением, придвинулся ближе, как будто желая выразить готовность разделить со старшим товарищем эту тяжелую правду.

* * *

      Сколько они тогда проболтали, бог весть. Так Верочка вошла в ее жизнь – стремительно, ярко, спасительно. Она тогда, конечно, рассказала ей все, включая пораженческие размышления о возможном самоубийстве. Та слушала внимательно, иногда заливаясь звонким переливчатым смехом. Анна умела рассказывать с юмором, показывать в лицах, нечасто, правда, только тогда, когда ее так хорошо слушали.

      Вера была чуть младше ее, занималась персоналом в питерском банке. К ним была послана с нечетко поставленной задачей – повысить мотивацию персонала, в чем ее считали докой.

      – Они говорят, что мне удается правильно замотивировать персонал, что люди лучше работают, когда я их правильно настраиваю. А я и не настраиваю вовсе. Просто разговариваю – и все. Я отчеты-то, конечно, умные пишу, методики там разные привожу. Но дело-то не в них, люди просто хотят быть услышанными. Разве нет?

      Анна смотрела на нее и понимала, что все вокруг становятся лучше просто потому, что такая девушка сидит рядом, сверкает улыбкой, с интересом расспрашивает, бренчит браслетами на запястье.

      – Почему ты подошла именно ко мне?

      – Ты странная, Ань. Я подходила ко всем. Ты же сидела все время такая замученная и закрытая, я думала, что у тебя что-то случилось и тебя лучше не беспокоить, пока ты не придешь в себя. А потом смотрю, ты все время такая: будто всего мира не существует. Я сначала девчонок порасспрашивала, но они, сама знаешь, чего наговорили. А потом к тебе подошла, поняла, что ждать бессмысленно, поскольку, похоже, без посторонней помощи ты не вынырнешь.

      – И как ты теперь будешь повышать мою мотивацию? – Анне стало по-настоящему смешно. – Я боюсь, что это даже тебе будет не под силу. Я же терпеть не могу свою работу.

      – А я и не собираюсь. Просто если у тебя настроение