ЖеЗеэЛ. Марат Басыров

Это было неожиданное предложение.

      Когда мы уходили, я прочитал на лице Алика такое смятение, будто он потерял дар речи. Я лишь пожал плечами на его немой вопрос, сам мало что понимая. Меня вели как на веревочке, и я ничего не мог поделать.

      Выйдя из кинотеатра, мы немного прошлись по улице, затем заглянули в маленькое бистро, где она заказала нам по чашке кофе и по пятьдесят коньяка. Разговор не клеился, мы оба были смущены, и в большей степени я. Все случилось так неожиданно, я чувствовал исходящие от нее флюиды, мне было лестно и в то же время неловко.

      – Это из-за Алика? – спросила Мила, когда мы ехали в метро.

      – Мне кажется, он влюблен в вас.

      – Влюблен? Бросьте! Алик не умеет любить. Может быть, он научится когда-нибудь потом, если повзрослеет.

      Она, конечно, верила, что Алик может испытывать к ней теплые чувства. Почему нет? Мила знала, что может нравиться, после отъезда супруга у нее было много мужчин – она рассказала мне, как снимает их в джаз-клубе на одну ночь, а потом бросает. Или это они ее бросали? Не суть. В общем, она искала богатого еврея, потому что ее бывший был евреем, и теперь мужчин других национальностей для серьезных отношений она не рассматривала.

      – Вы еврей? – спросила она у меня, никак не желая переходить на «ты».

      – Похож? – усмехнулся я.

      – Вы похожи на кого угодно, только не на еврея, – улыбнулась она. – Вы ведь не влюблены в меня?

      Несмотря на молодость, Мила была опытной соблазнительницей. Мы дошли до ее дома. «Подниметесь?» – «А дочь?» – «Она у свекрови». Мы поднялись на второй этаж, вошли в темную прихожую. Она будто испытывала меня, делая все медленно, словно ждала, что я накинусь на нее, прежде чем она включит свет, а потом прежде чем снимет сапоги, пальто, подаст мне тапочки. У нее был отличный профиль и точеная фигура, единственно, что с ней было не так, – это плохие зубы. «Ненавижу зубные кабинеты», – поморщилась она. «Как много у нас общего», – сказал я.

      – У меня есть одна странность, – снова заговорила она. – Я люблю по-жесткому.

      – Это как?

      – Это значит, вы должны меня немного побить. Я смотрел на ее красивое лицо и не понимал, о чем она говорит.

      – Побить?

      – Да, побить, побить, – немного раздраженно повторила она. – В постели, перед тем как.

      – Ты хочешь, чтобы я тебя избил?

      – Вы видите разницу между словами побил и избил? – Кажется, она уже была порядочно раздражена.

      – Нет, – сказал я и начал одеваться.

      Она смотрела, как я зашнуровывал ботинки.

      – А вы похожи с Аликом, – произнесла она, когда я выходил в парадное. – Вы такой же слабый, как и он.

      – Попроси ты его, уже сейчас бы ходила в синяках, – ответил я и закрыл за собой дверь.

      – И ты ушел? – спросил Алик с пола, по которому он катался во время моего рассказа. Но не от смеха, а от сильного потрясения.

      – Я не мог так с тобой поступить, брат, – ответил я.

      – Да ладно! Неужели ты не трахнул ее только из-за меня?

      – Признаюсь