Сталин и Рузвельт. Великое партнерство. Сьюзен Батлер

марок, которые путешествовали с ним, куда бы он ни направлялся.

      Рузвельт прибыл в Гайд-парк 29 октября, все еще продолжая болеть гриппом, что нашло отражение в дневниковой записи Дейзи: «Он готовится к Длительному Путешествию в надежде, что ему не придется отправляться в Тегеран, который кишит болезнями и до которого можно добраться, лишь перелетев через горы высотой более четырех с половиной километров. Он опасается и того и другого – как для себя, так и для всей своей команды»[110]. Хуже всего было то, что он до сих пор не знал, действительно ли состоится эта встреча. 1 ноября он писал Макензи Кингу: «Я все еще надеюсь, что мы сможем увидеть “Дядюшку Джо“. Однако, по-видимому, мои конституционные проблемы мало что значат для него, хотя я пытался десятки раз объяснить ему, что в то время, как у моего Конгресса проходит сессия, я должен иметь возможность получать законопроекты, принимать по ним решения и возвращать в Конгресс оригиналы документов в течение десяти дней»[111].

      От Сталина пришла очередная телеграмма: «Для меня… исключена возможность направиться дальше Тегерана. Мои коллеги в Правительстве считают… вообще невозможным мой выезд за пределы СССР в данное время… Меня мог бы вполне заменить на этой встрече… г-н В. М. Молотов»[112].

      В тот же день Рузвельт узнал также и некоторые хорошие новости: Сенат подавляющим большинством голосов (85 – за, 5 – против) утвердил дорогую его сердцу резолюцию Коннели, предусматривавшую создание Организации Объединенных Наций: «Сенат признает существующую необходимость создания в возможно кратчайшие сроки всеобщей международной организации, основанной на принципе суверенного равенства всех миролюбивых государств и открытой для членства любых государств, больших и малых, для поддержания международного мира и безопасности». Он преодолел первое препятствие – то, с которым Вильсону не удалось справиться: он получил поддержку законодательной власти. Теперь Сенат будет оказывать ему содействие в реализации планов по послевоенному обустройству мира.

      На следующе утро Рузвельт завтракал вместе с Самнером Уэллсом, до последнего времени занимавшим пост заместителя Госсекретаря, второй по иерархии должности в Госдепартаменте. До войны он возглавлял в этом ведомстве группу планирования, которая занималась вопросами международной миротворческой организации. Как вспоминал Уэллс, был теплый пасмурный ноябрьский день. Рузвельт сидел в постели среди груды бумаг, в темно-синей накидке на плечах, и курил сигарету через длинный мундштук из слоновой кости. Несмотря на сырой из-за тумана воздух, окна были полуоткрыты. Они проговорили в течение двух часов, обсудив общий характер организации, которую предстояло представить Сталину, когда, наконец, состоится встреча с ним Рузвельта.

      – Мы не обеспечим никакой сильной международной организации, если не сможем выработать принципы, на основе которых Советский Союз и Соединенные Штаты смогут обеспечить многолетнее

110

Daisy Suckley, Closest Companion, ed. Geoffrey C. Ward, 250.

111

F.D.R.: His Personal Letters, 3:1462.

112

Stalin to Franklin Delano Roosevelt, Nov. 5, 1943, Susan Butler, My Dear Mr. Stalin, 180–181.