Леди и одинокий стрелок. Валерия Вербинина

В зале по-прежнему дым стоял коромыслом, когда я поднялся в свою комнату.

      Наверное, я расслабился, а мне не стоило этого делать. В сумерках какая-то тень вдруг метнулась ко мне. Я схватился за «кольт», но тотчас в глазах все погасло, и я провалился в кромешную мглу.

      3

      Когда я очнулся, то обнаружил одновременно две вещи: первое – что я до сих пор нахожусь на этом свете, и второе – что у меня жутко саднит щеки. Кто-то методично хлестал меня по лицу открытой ладонью, но кто именно это был, я не видел: все плыло, как в тумане.

      Я встряхнул головой и пошевелился, пытаясь схватить за горло того, кто с таким усердием расточал мне оплеухи, которые (я был совершенно в этом уверен) я ничем не заслужил. Тут я сделал третье открытие, а именно, что руки мои связаны за спиной, и догадался, что самое худшее еще впереди.

      – Довольно! – приказал чей-то до боли знакомый голос. – Он пришел в себя.

      Когда туман рассеялся, я обнаружил, что сижу на стуле в какой-то комнате, которая определенно не была той, где я намеревался провести эту ночь в обнимку с подушкой. В окно, как картина в раму, был вписан кусочек темного неба со звездами и неясный силуэт дерева. Но в данную минуту меня больше интересовали люди.

      Их было трое: первый – кабальеро-зазывала из бара, чьего имени я не знал, второй – человек с неприятным лицом и хищной улыбкой, обнажавшей острые желтоватые зубы, и третий, с королевской осанкой, удобно развалившийся в кресле напротив меня, – Игнасио Санчес. Ну конечно же, это был он.

      Я подумал: что я смогу сделать против них со связанными-то руками – и с грустью констатировал, что ничего или почти ничего. У Санчеса не было оружия, но двое остальных имели при себе револьверы и ножи внушительных размеров. Однако там, где не удается прорваться силой, зачастую помогает хитрость…

      Я встряхнулся и сказал себе, что все равно обойду их, что бы ни произошло. В своей жизни я побывал во многих передрягах и всегда выбирался из них. Возможно, я еще не исчерпал кредитную карточку своей удачи. Один человек как-то заметил мне, что я принадлежу к тем людям, которые никогда не сдаются. Тот человек произнес эти слова почти с обидой, а я принял их как комплимент.

      – Ну, амиго, – сказал Санчес, отечески улыбаясь, – как ты себя чувствуешь?

      – Прекрасно, – сказал я. – На меня напали исподтишка, оглушили и связали. Всю свою жизнь мечтал об этом, амиго.

      Мои слова ему не понравились. Он сразу же перестал улыбаться.

      – Эти гринго такие неосторожные, – сказал от двери человек с неприятным лицом.

      – То и дело попадают во всякие переделки, – подхватил юноша из бара.

      – По-моему, ты ошибся, друг, – заметил я ему. – Готов допустить, что во тьме ты мог принять меня за белокурую девицу, чтобы отработать семьсот долларов, но сейчас стало малость посветлее, и должен тебе заметить, что твоя затея не пройдет.

      Санчес звонко расхохотался и шлепнул себя руками по ляжкам.

      – Ай да сеньор Стил! – проговорил он в перерывах между приступами смеха. – Ловко он тебя поддел, а, Федерико?

      – Шутник, – проворчал страж от двери.

      – Твое