Леди и одинокий стрелок. Валерия Вербинина

себя значительно лучше. – Мы их нагоним, Стив. А когда мы их нагоним, я убью пианиста.

      – Какого пианиста? – опешил Стив, однако пошел за мной.

      – В которого нельзя стрелять[15], – серьезно пояснил я.

      Со второго раза мне удалось водрузить ногу в стремя, и я поднялся в седло. Правая рука болела, но я хорошо владел левой и переложил в нее поводья.

      – Вперед, Стив!

      Куры с кудахтаньем брызнули из-под копыт моей лошади. Я дал ей шпоры, и вскоре городок остался позади.

      – Скорее, Стив! Мы их догоним!

      – Ладно, Ридж! Постарайся только не свалиться с коня.

      Стив зря волновался. Ветер омывал мое лицо, и злость закипала во мне – злость, заглушавшая боль, да и все остальные чувства. Через четверть часа бешеной скачки я завидел впереди двух всадников.

      – Вот они, Стив!

      Мэллоуны, похоже, заметили, что за ними следует погоня, и тоже прибавили ходу. Стив поравнялся со мной и скакал теперь на полкорпуса впереди меня. Мы выстрелили несколько раз, и те двое впереди ответили нам той же любезностью, но ни одна из пуль не достигла цели.

      – Они уходят, Стив!

      Расстояние между нами и преследуемыми начало увеличиваться. Несомненно, пегий скакун был одной из лучших лошадей, каких я когда-либо встречал, но второй, серый в яблоках, явно уступал ему. Мне показалось, что на нем едет тот гаденыш, что пробил мне руку ножом.

      Стив процедил сквозь зубы ругательство, сунул «кольт» в кобуру, снял с плеча винтовку и прицелился.

      Я засомневался: слишком уж далеко Мэллоуны были от нас. Но грянул выстрел, серый конь впереди скакнул в сторону, сделал несколько неуверенных шагов и повалился на бок.

      – Есть! – завопил Стив, и мы вновь пришпорили коней.

      Билли Мэллоун заметил, что лошадь брата ранена, и повернул обратно. Стив выстрелил еще раз, но промахнулся. Мы видели, как Билли пытается помочь младшему выбраться из седла, но тому раненая лошадь придавила ногу.

      – Вдвоем они от нас не уйдут! – крикнул Стив, перезаряжая ружье. – Даже на такой лошади, как пегая.

      Очевидно, Билли Мэллоун тоже понял это, потому что неожиданно развернулся и, стегнув коня хлыстом, понесся прочь. Менее чем через минуту он растаял в облаке пыли, танцующем вдали.

      – Будь осторожен со вторым, Стив! – предостерег я своего приятеля на всякий случай.

      Мы подъехали к поверженному бандиту. Он все никак не мог освободить ногу из стремени, но это не помешало ему выхватить револьвер и послать в меня три пули.

      Мой славный конь был убит наповал, а Стив, как ястреб, ринулся с седла на врага и вцепился стрелявшему в горло. Парень попробовал выстрелить снова, но Стив вывернул ему руку, и тот, закричав от боли, уронил револьвер.

      Мэллоун, однако, ухитрился врезать гробовщику в челюсть и потянулся за револьвером, но я наступил ему на руку и отбросил носком другой ноги «кольт» в сторону. Мальчишка ощерился, как белка, но не говорил ни слова, а только смотрел то на меня, то на Стива бешеными глазами.

      – Ну, здравствуй, Мэллоун, – сказал Стив и в качестве приветствия

15

Имеется в виду расхожая надпись в салунах того времени: «Не стреляйте в пианиста, он играет, как может».