Калинов мост. Змей Горыныч. Сергей Пациашвили

варяг, – заговорил только подошедший к ним витязь, – я ведь тоже когда-то дал монашеский обет.

      По прямому носу и мужественному профилю в богатыре легко можно было узнать грека. Не редко его так и называли – Филипп Грек, выходец из Ромейской Державы.

      – Сколько тебе было лет, когда ты решил стать монахом? – не сдавался Гарольд.

      – Мне ещё не было тридцати. Двадцать восемь.

      – Вот, а этот мальчишка ещё ничего не видел в жизни, только оторвался от сиськи матери, а уже решил отречься от мира. Ладно, монашек, поработай пока с копьём.

      И Гарольд швырнул оружие юному послушнику. Ратмир поймал его, но тут же чуть не выронил из рук. Всё тело у него болело от упражнений, и всё же он был рад, что его наставник ушёл. Ратмир принялся наносить удары воображаемому противнику, с трудом сохраняя равновесие.

      – А ведь он прав, ты ещё слишком молод, – произнёс Филипп, – Откуда ты, юноша? Кто твой отец?

      – Я из Людина конца, сын Вышеслава.

      – Это твой отец отдал тебя в монастырь?

      – Мой отец умер, три года назад, от неизвестной болезни. У меня есть только мать. Я…я просто хотел стать миссионером. Хотел путешествовать по незнакомым землям, помогать людям, нести им слово Божье. Для этого я должен был стать монахом.

      – Но ты должен был бы отказаться от мирской жизни, от всех её прелестей, от женской любви.

      – Да, я знаю, – отвечал Ратмир с тоской в голосе, – но ты же отказался?

      – У меня была семья. Все они были убиты варварами. В Ромейской Державе не так уж просто выжить. Особенно, если ты простой свободный земледелец. Мой дом сожгли, родных убили, скот угнали. Я выжил только потому, что в этот момент находился в городе, на базаре. У меня был выбор: стать простым городским бродягой, устроиться чьим-нибудь подмастерьем, работающим за еду, или уйти в монастырь. Монастыри владеют большими землями, на которых бесплатно работают крестьяне. Но даже монахи нынче в империи живут не так хорошо, как раньше. Монахов появилось очень много, и чтобы попасть в монастырь и пользоваться монастырскими привилегиями, нужно очень постараться. Оттого многие послушники уходят на Русь или в Болгарию, где монахов ещё мало, некоторые становятся даже богатырями, как я.

      Гарольд к этому времени уже успел добраться до конюшни, намереваясь проверить приготовления к походу. Вскоре здесь появился и сотник Олег.

      – Ну как тебе твой ученик? – спросил он.

      – За каким чёртом ты поручил его мне? Он даже щит удержать не может, поручи это кому-нибудь другому, – прохрипел Гарольд.

      – Погоди, Гарольд, он ещё молод, он только начал учиться.

      – Да я в его годы уже с десяток врагов перерубил секирой и сам раз пять чуть не сдох. Послушай, Олег, я многих обучал ратному делу, и теперь я сразу вижу, что хлопец из себя представляет. Этот никуда не годится. Если нарвёмся на серьёзного врага, он – труп.

      – Ты уже пробовал его в строю?

      – Пробовал, это всё бесполезно. Он воспринимает это как шутку, да и щит толком не держит, да и вообще, ведёт себя так, как будто ему это нужно, как